Гамацу

Легенда индейцев-квакиутль.

 

            Там, где теперь страна Канада, в северо-восточной её части, в стародавние времена жили индейцы племени квакиутль. У них был могучий вождь по имени Нанвакаве, который правил мудро, справедливо и между делом произвёл на свет четверых сыновей.

Сам вождь редко покидал деревню, а сыновья его целыми днями бегали по горам, охотясь на всяких козлов. И всё было бы хорошо, если бы не начали неизвестно куда пропадать люди племени. То один охотник не вернётся в деревню, то другой, то воин сгинет, а то и ребёнок исчезнет. Нет, так-то они, бывало, и раньше пропадали, но редко. А тут прямо как эпидемия началась. Так что вскоре женщины племени возопили к вождю, что, типа, если так пойдёт и дальше, то останутся они без мужей и вымрут как мамонты.

 

Призадумался могучий Нанвакаве, ведь и его сыновья, которых боги пока что миловали, тоже могли когда-нибудь разделить судьбу своих соплемеников. Призвал он тогда своих детей и сказал им:

            - Слушайте меня Тавиксамае, Коакоасил, Якуа и младший Нилилоку!

 

*

**

Примечание: Это у них такие имена были. Впрочем, чего иного ожидать от канадских индейцев? Может быть, на их языке они и звучали вполне благозвучно, а по-нашему так хрен выговоришь. Но вы, дорогие читатели, не расстраивайтесь. Дальше будет ещё хуже и сложнее, что по именам, что по событиям. Заодно и с логикой тут  не всё в порядке. Как я не старался привнести её в повествование, миф упорно сопротивлялся подобному вторжению, так что получилось неважно. Кстати, сюжет сказки заимствован мною из книги Л.Д.Каневского «История каннибализма и человеческих жертвоприношений».

 

***

            - Слушаем, отец. – Поклонились родителю сыновья.

            - Большая беда грозит нашему племени. Только я знаю, в чём она состоит, но боюсь сказать об этом людям, иначе неминуемы народные волнения, бунт, а то и паника.

            - Но нам-то ты можешь открыть тайну? – Спросил Тавиксамае.

            - Разумеется. Для того и собрал вам. Слушайте же меня внимательно, ибо сведения сии секретные, и они весьма пригодятся при выполнении вашей миссии.

 

            Молодые индейцы уселись в вигваме вождя на циновках вокруг очага, и поведал он им вот какую историю:

            - В горах, примерно в одном дне пути от нашей деревни, уже давно построил свой дом злой дух Баксбакуаланксива. Он не ест ничего, кроме человеческого мяса. Раньше злодей питался людьми племени ушикиталан, живущими на той стороне, но видно съел их всех и нынче обратил свой взор в нашу сторону. Так что нет большой тайны в том, куда пропадают наши соплеменники.

            - Мы не трусливые ушикиталан! Мы убьём злого духа! – Воскликнул юный и горячий Нилилоку.

            - Если бы всё было так просто. – Вздохнул старый вождь. – Баксбакуаланксива не только свирепый и кровожадный, но ещё хитрый и острожный. С нашей стороны на полпути к его дому стоит дом его верного стража, ужасного медведя-гризли по кличке Айаликилал. Он тоже людоед и худо вам будет, коли повстречаете его. А вы его непременно повстречаете, потому что нет дороги к Баксбакуаланксиве в обход жилища Айлаликилала. Его особая примета в том, что из крыши там постоянно идёт серый дым.

            - Медведь, серый дым - это ладно, - промолвил Коакоасил. - Мало ли мы завалили медведей! Скажи, отец, как мы узнаем дом Баксбакуаланксивы и его самого? Не зря ведь говорят старики, что когда знаешь врага, половина победы над ним уже одержана.

            - Хороший вопрос. – Похвалил сына Нилилоку. – Слушайте же меня все. Я слышал, что злой дух обитает в доме, сложенном из целых стволов чёрной сосны. На крыше там есть дыра, из которой постоянно идёт дым, красный как кровь. Остерегайтесь входить в обитель людоеда, поскольку войти в него может каждый, а вот не вышел ещё никто. Вы вообще всегда держите глаза открытыми, не теряйте бдительности и помните, что у Баксбакуаланксивы кроме медведя-гризли есть ещё жена, рабыня и две птицы, которые ему прислуживают. Впрочем, дальше вы сами сориентируетесь, а пока всем спать, выступаете на рассвете, и да пребудет с вами сила, тьфу, то есть наши боги, конечно!

 

Едва рассвело, юные охотники вооружились, покинули жилище своего отца и отправились в далёкий путь. Они немного поплутали по лесу, чтобы, на всякий случай, замести следы, вышли к предгорьям, одолели их и стали подниматься по пологому склону безымянной горы. День был ясный, светило солнышко, съестные припасы у юношей имелись, так что до поры опасная экспедиция почти ничем не отличалась от обычной охоты. Однако когда на землю начали опускаться сумерки, братья увидели, что на севере к небу поднимается серый дым. Они ускорили шаг и вскоре вышли к зловещему дому, из трубы которого этот дым и шёл.

- Наверно, тут живёт гризли Айлаликилала. – Догадался старший брат Тавиксамае. – Именно он, паразит, как пить дать жрёт наших соплеменников. Хоть отец и говорил нам не входить в его берлогу, давайте войдём и вздрючим косолапого по полной программе!

- Давайте, давайте! – Согласились с ним Коакоасил, Якуа и Нилилоку.

 

Тут из двери вышел огромный медведь. В зубах он держал человеческую руку, откушенную выше локтя, и из рваной раны на землю капала свежая кровь.  

- Так и есть, это сам Айлаликилала. Завалил ещё одного нашего. Пойдём и убьём его, пока ещё достаточно светло! – Закричал Тавиксамае.

- Смерть гризли! – Поддержали его братья и, навострив свои копья и подняв дубинки, набросились на медведя.

 

Тот немного растерялся от их дружного натиска, даже выронил из пасти кусок кровавого человеческого мяса, но без боя не сдался.  Он рычал, оскаливал свои большие желтые клыки и свирепо махал передними лапами с длинными когтями, пытаясь схватить ими кого-нибудь из нападавших. Но он был один, а людей четверо. Пока младшие травили и отвлекали зверя, старший изловчился и ударом своей тяжёлой дубинки из корня дуба расколол медвежий череп. Гризли замертво повалился на землю, и индейцы прикололи его к ней копьями.

- Теперь он точно покойник. – Сказал Якуа.

- Больше никого не съест. – Согласился с ним Нилилоку.

- Надо осмотреть его дом. – Предложил Тавиксамае.

- Тогда я открываю дверь. – Ответил ему  Коакоасил, потянул за ручку и отпрянул от вылетевшей наружу тучи мух.

 

Заглянули братья-индейцы в дом медведя и остолбенели от ужаса. Там вообще не было мебели, зато повсюду вокруг горящего очага были разбросаны человеческие кости, черепа, кишки и куски полуразложившегося мяса. Вонь стояла такая, что они тут же закрыли дверь, ведь противогазов у них не было.

- Ну её на фиг, эту блатхату. – Сказал Тавиксамае. – Конечно вот-вот наступит ночь, но лучше спать на свежем воздухе, чем в таком проклятом жилище.

- Да, - согласились с ним братья, а Якуа предложил: - Давайте сожжём его, чтобы другим неповадно было.

- Хорошая мысль. – Одобрил его идею Тавиксамае. – Так мы и сделаем, а заодно и поужинаем.

 

            В общем, запалили они дом покойного Айлаликилала, а с его трупа содрали шкуру, порезали его на куски и вдоволь наелись жареной медвежатины, поминая своих погибших от лап гризли родичей. Ещё и на дорожку запас мяса остался.

Там же, возле дымящихся развалин братья и заночевали, отдыхая от долгого пути и жестокой битвы, и за всю ночь никто, кроме комаров, их не побеспокоил.

 

Едва рассвело, молодые индейцы покинули всё ещё дымящееся пожарище и продолжили свой путь к вершине горы. 

Долго взбирались они наверх, продираясь через густые кусты, обходя каменные россыпи и цепляясь за кривые от постоянного ветра деревья. Шли они, шли, пообедали медвежатиной в скальном распадке и снова пошли, а когда солнце перевалило за полдень и стало клониться к западу, увидели большой дом из сосновых стволов, над которым поднимался в небо красный как кровь дым. Тут уж все четверо охотников без труда догадались, что прибыли к пункту назначения и видят перед собой жилище кровожадного духа Баксбакуаланксивы. Остановились они на почтительном расстоянии от него и задумались. Минут восемь думали, пока старший, Тавиксамае, не сказал:

- Так-то отец запретил нам входить в дом злого духа. Но он также запрещал нам посещать дом Айлаликилала. И где теперь тот медведь-гризли? Правильно, в наших желудках. Так что, наверно, мы и в этот раз можем нарушить инструкции и проникнуть в помещение.

- Ты старший, тебе виднее. – Согласились братья. – Веди нас, а там посмотрим, ведь чему быть, тому не миновать, и не так, наверно, страшен злой дух, как рассказывал нам папенька.

 

Они осторожно подкрались к дому из стволов чёрной сосны, стоявшему под склоном горы. Над ним всё так же поднимался кроваво-красный дым, закрывая небо и навевая нехорошие мысли. Коакоасил, Якуа и Нилилоку встали по сторонам от двери, приготовив к бою свои копья и дубинки, а Тавиксамае поднялся на крыльцо и постучался в дверь костяшками пальцев.

- Тук-тук-тук, хозяева дома? – Спросил он, однако никто ему не ответил. Тогда индеец стал стучать кулаком:

- Бум-бум-бум, есть кто живой?

Снова ответом ему была тишина, лишь красный дым всё так же поднимался над чёрным домом, застилая небо зловещим облаком.

- Раз хозяева не хотят открывать, мы сами войдём. – Решил Тавиксамае и, сделав братьям знак следовать за ним, распахнул незапертую дверь. Ну и правильно, с чего ей быть запертой, если замков у индейцев квакаутль и их соседей не было за ненадобностью. Воровать у них было не принято, да и нечего. Бедно жили.

 

За дверью оказалась тёмная комната.  В смысле, окон в ней не было, оттого и свет внутрь не проникал. Молодые индейцы замерли на пороге, крепко сжимая в руках оружие.

- Тут есть кто-нибудь? – Осторожно спросил у темноты Якуа.

- Есть, есть, помогите мне! – Ответил ему громкий женский голос.

- Так иди сюда, женщина, - позвал невидимую собеседницу осторожный Нилилоку.

- Увы, не могу пойти к вам. Корнем своим я глубоко ушла в землю и стала как растение. Давно, давно жду я вас. Помогите мне, и я помогу вам.

- Ладно, не кричи, мы поможем, конечно. – Сказал Твиксамае, - Только объясни, что нам нужно делать?

- Вы ведь пришли убить злого Баксбакуаланксиву? – Вопросом на вопрос ответила женщина.

- Ну да, типа того. – Уклончиво ответили ей братья.

- Тогда слушайте меня и радио, и делайте всё точно так, как мы вам скажем. Короче, сейчас ни на что не отвлекаемся, распахиваем дверь пошире, выпускаем кумар, разбираем пол и роем яму посреди комнаты. С лопатами я договорилась, они стоят сразу слева от входа. Двое из вас пусть роют землю, а другие двое должны накалить в очаге как можно больше камней. Накалите их докрасна и не мешкайте, а то всем нам будет очень плохо!

- Так темно ведь.

- И что с того? Распахните дверь и раздуйте очаг, вот и будет вам свет. Заодно и комнату проветрите, а то воздух тут уж очень спёртый.

 

Что оставалось охотникам, как не поверить своей тайной доброжелательнице? Старшие братья Тавиксамае и Коакоасил взялись за крепкие лопаты из рогов лося, которые и впрямь стояли за дверью, а младшие Якуа и Нилилоку раздули тлеющий очаг, из которого шёл красный дым, подкинули дровишек и стали калить камни. Их там много валялось вокруг дома, знай только носи да клади в огонь.

Не прошло и часа, как посреди комнаты зияла яма десять на десять локтей и глубиной в рост человека. Землекопы из неё едва вылезли. Ну, и груда раскалённых камней лежала возле очага. Такая большая, что, пожалуй, человеку была по пояс, если не по грудь.

- Очень хорошо. – Обрадовалась результатам невидимая женщина. – Вам только и осталось, что сбросить камни в яму, а потом закрыть её досками пола. Только плотно их не кладите, чтобы можно было быстро разобрать, но и редко не укладывайте, а то хозяин заметит непорядок.

- Типа, он что, вообще слепой? Мы вон какую кучу нарыли, трудно не заметить. – Проворчал Твиксамае.

- Это ничего. Сгребите землю в угол, да не мешкайте. Чую, чую я, что совсем скоро вернётся Баксбакуланксива, ведь это его дом!

- Да мы как-то уже и сами догадались, невелика хитрость. Ты лучше скажи, нам-то что делать когда он придёт? – Спросили братья, лихорадочно пряча по углам нарытую землю.

- Закройте двери, спрячьтесь за очагом и будьте готовы быстро разобрать пол.

Братья так и сделали и снова оказались в полной темноте. Только они хотели спросить у женщины, сколько им так сидеть, как вдруг раздался разбойничий свист, дверь распахнулась, и в комнату с трудом протиснулся страшный дух. Впрочем, тогда он ещё имел материальное тело и был если не всемогущим, то весьма и весьма могучим существом.

 

Постояв минуту на пороге, пока глаза его глаза после дневного света привыкали к темноте помещения, Баксбакуаланксива (это, как вы уже, несомненно, догадались, был именно он), закричал

– Хап! Хап! Хап! Хап! Есть! Есть! Есть хочу!

Следом за ним в комнату проникли его постоянные спутники: странная птица типа попугая по имени Гоксгок и чёрный ворон Коакскоаксуалануксива, которого хозяин ласково называл Коаксивой.

У Гоксгока был каменный клюв, длинный, как рука взрослого мужчины. Им птиц мог пробить тело человека от темени до копчика и высосать через голову все внутренности. Но особенно он любил высасывать мозг, за что ирокезы прозвали его мозгоклюем. (Кстати, в известном анекдоте Петька именно про эту птицу говорил Василию Ивановичу Чапаеву). Из-за своего клюва Гоксгок был несколько неуклюж и не умел летать, зато быстро бегал и высоко прыгал, помогая себе маленькими синими крылышками.

Ворон, в отличие от своего напарника, был самым обычным, без затей. Просто он любил выклёвывать глаза у жертв Баксбакуаланксивы, ну и заодно с высоты своего полёта высматривал эти самые жертвы.

Пернатые, оказавшись дома, вслед за своим боссом тоже закудахтали:

– Хап! Хап! Хап! Хап! Есть! Есть! Есть хотим!

Полную какофонию устроили, а злой дух под их крики, не закрывая за собой дверь, улёгся на пол, типа устал. Перестал свет загораживать. Тут братья, прячущиеся в углу, с ужасом увидели, что всё тело Баксбакуаланксивы покрыто окровавленными ртами с острыми зубами, и все эти рты кричат всё то же:

- Хап! Хап! Хап! Хап!

 

Злой дух полежал немного, потом взял кочергу, поворошил угли в очаге, и стал скакать и рыскать по комнате, всё время вскрикивая:

- Хап! Хап! Хап! Хап!

Птицы кричали за ним, а потом вместе с хозяином начали странный неистовый танец, и красный дым выходил из очага, исчезая в отверстии в крыше. Дикари ведь были,  не додумались ещё до дымохода, топились по-чёрному. Одним словом, началось шоу «Танцы» в людоедском исполнении. Шум и топот поднялись такие, что хоть святых выноси, только вот в том чёрном доме ничего святого отродясь не было.

Мало того! На шум откуда-то из другого помещения в комнату вошла жена Баксбакуаланксивы по имени Коминуока, которая пятилась спиной вперёд и тащила за собой труп незнакомого братьям индейца. Она бросила возле очага свою страшную ношу и присоединилась к танцу. Надо ли говорить, что она тоже выкрикивала:

- Хап! Хап! Хап! Хап!

За ней вышла, принеся ножи, и тоже пошла в пляс их рабыня Кинкалалала, выкрикивая всё то же самое «Хап»! Весь гадюжник, короче, собрался. Натуральный бедлам и шабаш устроили вокруг покойничка. Это бы даже было смешно, кабы не было так страшно.

 

Впрочем, несмотря на всю жуть происходящего, братья не потеряли спокойствия и присутствия духа. Они ведь были настоящими индейцами, которым, как поётся в старинной песне, завсегда везде ништяк. Так что когда Баксбакуаланксива оказался на краю замаскированной ямы, старший брат изловчился и выдернул из пола ту доску, на которой держались все остальные доски. Яма разверзлась, и злой дух провалился на самое её дно, выложенное раскалёнными камнями!

 

- Закапывайте его! – Закричала из темноты невидимая женщина.

 

Тавиксамае, Коакоасил, Якуа и Нилилоку тут же покинули своё укрытие и принялись швырять в яму всё, что под руку подвернётся, особенно налегая на камни из очага, благо, их там было ещё много. Птицы и бабы людоеда не успели и глазом моргнуть, как он уже скрылся под кучей всякой дряни, а там и края ямы сровнялись с уровнем пола.

В глубине ямы творилось что-то страшное. Злой дух шипел на раскалённых камнях всеми своими ртами. Пар бил из них, со свистом вырываясь на поверхность и вместе с красным дымом уходя в дыру в крыше. Продолжалось это недолго, минуты три, наверно. Потом Баксбакуаланксива околел. Едва смерть настигла его, упали рядом с покойником на пол и умерли  Коминуока и Кинкалалала, а чёрный ворон Коакскоаксуалануксива и странная птица Гоксгок исчезли без следа, будто их тут никогда и не было.

 

- Ну надо же, - сказал Тавиксамае, вытирая пот со лба, а его братья ничего не сказали. Зато невидимая женщина снова подала голос. Она велела похоронить умерших людоедш и их жертву, а потом обшарить дом и забрать украшения покойного, сделанные из коры красного кедра, его свисток, маски и тотемный столб, именуемый гамацу. Индейцы так и сделали, хотя со столбом пришлось повозиться, тяжёлый был, зараза. Но управились, выволокли на улицу и положили возле свежих могилок.

- Теперь всё? Мы пошли? – Спросил у невидимой благожелательницы Якуа.

- Если бы всё, - ответила она. – Прежде чем уйти, вы должны выучить песню  Баксбакуаланксивы.

- Э, слушай, как мы её выучим? Ведь тот, кто её пел, уже не только помер, но и похоронен. – Возмутился Нилилоку.

- Ничего, - утешила его женщина, - я вас сейчас научу.

- Нет уж. – Отказался Тавиксамае. – Делать нам больше нечего, как учить какие-то людоедские куплеты. Мы сейчас возвращаемся домой. Там отцу отчитаемся, а потом, если будет на то его воля,  вернёмся с ним сюда. Пусть он своими глазами увидит весь творившийся тут беспредел и примет решение жечь вашу хату или пока оставить. Так что ты скво тут сиди, жди. Возможно, что мы вернёмся. Вау, я всё сказал!

 

Братья пошли на выход, а женщина сказала как бы сама себе:

- Они обязательно вернуться на свою беду.

Увы, её слова индейцы не услышали.

 

С горы, пусть и с тяжёлым тотемным столбом идти было значительно легче, так что братья, заночевав на перевале, к полудню следующего дня вернулись к отцу и похвастались своими подвигами и трофеями.

 

Старый Нанвакаве с большим интересом выслушал рассказ сыновей, похвалил их за проявленную отвагу и воскликнул:

- Гад буду, если сам не схожу в горы, чтобы посмотреть на те чудеса, о которых только что услышал. Кстати, кто та незнакомка, которая вам помогала?

- Да мы как-то это, даже и не выясняли. – Смущённо ответил Тавиксамае.

- Тогда тем более надо идти, чтобы отблагодарить добрую женщину. Сейчас всем спать, на рассвете выступаем. – Подвёл итог беседы отец.

 

Едва солнце поднялось над горизонтом, вождь со своими детьми отправились в горы. Обойдя пепелище, которое осталось от дома убиенного медведя-гризли, экспедиция, изрядно поплутав по кустам и горным склонам, вышла, наконец-то, к жилищу злого духа. Ну да, раньше-то его просто было найти, красный как кровь дым, поднимавшийся из очага, был далеко виден. Теперь, когда очаг погас, приходилось искать дорогу по приметам, а это не так просто, как кажется.

 

Прошло всего три дня, так что ни возле дома Баксбакуаланксивы, ни в самом доме ничего не изменилось. Индейцы впятером ещё раз всё основательно обшарили и внутри и снаружи. Женщину, которая им помогала, тоже нашли. Она была в дальнем чуланчике, в землю вкопана по пояс и рогожкой накрыта.

- Я же говорила, что вы вернётесь, - усмехнулась она, когда Якуа снял с неё покрывало. – Теперь вам придётся станцевать.

- Это ещё зачем? – Удивился Нанвакаве.

- Так уж принято в этом доме. – Развела руками женщина. – И потом, разве я даю плохие советы?

- Да нет, нормальные, в принципе. – Кивнул ей Тавиксамае, вспоминая, как они с её подачи порешили злого духа.

- Значит, нечего спорить, будете танцевать. Только прежде разделите между собой маски. Решите, кто из вас будет изображать ворона, кто Гоксгока, кто гамацу, а кто и самого Баксбакуаланксиву.

- У меня вопрос! – Тут же поднял руку любознательный Нилилоку. – Даже два вопроса. Что такое гамацу и почему на нас пятерых всего четыре маски? Что делать оставшемуся без роли?

- Да, и где взять маски? – Поинтересовался Якуа. – Ведь те, что тут были, мы унесли в нашу деревню.

- Право, вы как дети малые. – Вздохнула женщина. – Всё вам надо растолковывать. Гамацу – это тотем людоеда и сам людоед. Маски вы унесли не все. Пошарьте в кладовке, там ещё должны быть и они, и свистки, и кора красного кедра. Что же до того, кому маска не достанется, то он будет на подтанцовках.   Быстрее распределяйте роли, а я спою вам тайные песни Баксбакуаланксивы, и вы их обязательно должны запомнить.

 

Братья распределили маски, отец встал на подтанцовку, и когда они были готовы, женщина начала петь, а индейцы – танцевать. И так это у них хорошо получилось, будто не раз репетировали. Разве что тайные песни оказались не такими уж и тайными. У них только мотивчик немного поменялся, а так это были всё те же Хап-хап-хап-хап! Есть хочу, есть хочу!

 

Когда женщина закончила петь песню, а танцоры остановились, вождь, переведя дух, спросил её:

- Скажи теперь, кто ты такая и что мы можем для тебя сделать?

- Вау, разве ты не узнал меня?

- А что, разве должен был?

- Конечно, ведь я – твоя пропавшая много лет назад дочь. Злой дух-людоед Баксбакуаланксива похитил меня, но есть не стал. Увы, не потому, что был сыт или я приглянулась ему как женщина. Он закопал меня по пояс в землю в этом чулане, чтобы в моём лице до скончания времён презирать весь человеческий род.

- Бедная девочка. – Присел и погладил дочь по голове Нанвакаве. – Скоро твои муки закончатся. Сейчас твои братья тебя выкопают, мы все вместе вернёмся домой, и устроим пир на весь мир.

 

Тут женщина горько заплакала и, ухватившись за руку вождя, сказала:

- Это невозможно, дорогой отец. Мне не суждено вернуться в родную деревню с тобой и моими дорогими братьями. Я ведь не могла есть то, что ели в этом доме, и чтобы не умереть с голода, пустила корни, дабы питаться земляными соками. За эти годы корни сильно выросли и ушли так глубоко, что мне уже никогда не сдвинуться с места.

- Значит, мы тебя выкопаем, пересадим в большую бочку и отнесём домой, чтобы ты росла там. – Решил  Нанвакаве и велел сыновьям приниматься за работу.

Тавиксамае, Коакоасил, Якуа и Нилилоку привычно схватили лопаты, благо уже знали, где те стоят, но сколько не копали, как глубоко не зарывались в землю, корень их сестры не только не кончался, но и становился всё толще. Поняли они тогда, что никогда не откопать им пленницу людоеда, не освободить от проклятого корня, и с трудом выбрались из раскопа.

- Может его отрубить? – Сказал тогда вождь.

- Ах, отец, если вы сделаете это, я тотчас же умру. – Снова заплакала женщина. – Возвращайтесь домой одни, без меня.  Когда же придёте в деревню, то наденьте маски и исполните тот танец, которому я вас здесь научила.

- Для чего нам его исполнять?

- Для вашего же блага, чтобы не возродился к жизни злой дух Баксбакуаланксива.  Но помните, что его зло отныне всегда будет с вами. Во время танца исчезнет мой старший брат Тавиксамае. Он превратится в гамацу, каннибала. Через четыре дня придёт черёд второго моего брата Коакосила. Он станет Коминуокой и будет находить и доставлять пищу для нового гамацу. Ещё ему нельзя будет делать никакой иной работы, иначе он умрёт.

- А что будет с нами? И нашим отцом? – Спросили сестру Якуа и Нилилоку.

- С вами не будет ничего. Вы останетесь теми же, кем и были. Но если не сделать так, как я сказала, то умрёте все. Причём в страшных мучениях!

 

Грустно всё это было, ну да делать нечего. Не зря же кто-то из древних сказал, что нельзя просто так победить людоеда и остаться прежним человеком, ведь людоед проникнет в тебя даже будучи убитым. Потужили вождь и его четыре сына, погоревали, попрощались с сестрой и пошли восвояси.

 

В деревне по случаю их возвращения устроили пир, только не было на нём большого веселья. После угощения вождь с сыновьями надели маски гамацу, ворона, Гоксгока и злого духа и принялись танцевать вокруг трофейного тотемного столба, распевая секретную песню, как велела им женщина с корнем. И во время танца исчез Тавиксамае, превратившись в первого гамацу-людоеда. Всё произошло так, как предсказала его сестра. С тех пор стал он уединённо жить в хижине на краю леса, а второй брат стал служить ему, как и должен был делать. Он подстерегал на дорогах одиноких путников, убивал их и приносил на съедение своему брату.

 

Так среди индейцев племени квакиутль появились гамацу и были среди них до тех пор, пока не пришли белые люди и не прикрыли эту людоедскую лавочку.

Что же касается женщины, пустившей корень в землю, то, не исключено, что она до сих пор растёт в опустевшем и заброшенном доме Баксбакуаланксивы высоко в горах Канады. 

Другие произведения автора:

Допинг

Новогодние подарки.

Судьба писателя