Зомби - архетипический персонаж
современной массовой культуры.
Википедия.
Каждое заброшенное место пахнет по-своему. В подавляющем большинстве случаев в запахах этих нет ничего приятного - горечь, страх, смерть, затхлость и какие-то вселенско-метафорические испражнения. Возможно, и здесь другой человек ощутил бы то же самое. Только для меня нет аромата ближе и роднее. Это ведь мое прошлое... Единственное, что у меня осталось. Смешиваясь с пряным дыханием осеннего леса, оно заполняет зияющую пустоту, оставшуюся на месте души.
Собственно, я приехал попрощаться. Вряд ли еще когда-нибудь я увижу развалины бывшего пионерлагеря "Юный металлург". Поэтому и теряю драгоценное время, ожидая, пока пустой сосуд не наполнится до краев.
Бред, верно? Не судите строго: чего еще можно ожидать от жалкого подобия человека, лишенного сущности и не уберегшего собственное сознание от разрушения? Но я не прибедняюсь и не занимаюсь самоанализом. Мне вообще на вас наплевать. Я пишу, чтобы хоть немного привести в порядок эмоции. Ибо мне предстоит провести за рулем не менее суток.
В "Юном металлурге" я занимал должность заместителя директора. Здесь же, в конце восьмидесятых, познакомился с Катей. Хорошее тогда было время... Блага социализма еще обеспечивали надежный тыл, а в воздухе уже витали перемены, которых требовали наши сердца. Знали бы мы, какого эти перемены окажутся свойства...
Тем не менее, мы с Катей поженились и зажили вполне себе прогрессивной позднесоветской семьей. Удивительное дело... Любовь наша - наверное, как и у большинства в Союзе - существовала не отдельно от быта, в виде красивых слов и поступков, а в тесном с ними единении. Жаль, что продолжалось это недолго.
Союз рухнул. Дождались перемен наши сердца. Сердца дождались, только вот души надломились. Есть хорошая поговорка - от добра добра не ищут. А мы вот доискались.
"Юный металлург" закрыли. По тогдашней моде, я ударился в бизнес. Причем, вполне успешно: появились деньги, мы перебрались в жилье попрестижнее, купили первую машину. Материальное благосостояние росло, только укоренилось где-то внутри мерзкое чувство. Такое ощущение было, что я щелкаю костяшками счет, сидя глубоко в канализационном колодце...
... В тот вечер Катя ушла в магазин за молоком и не вернулась. Менты нашли ее утром... Не буду рассказывать, что с ней сделали. Несмотря на то, что времени прошло достаточно, мне до сих пор больно об этом вспоминать... Как у любого порядочного бизнесмена, у меня была крыша - трое молодых, крепких ребят, но и они не смогли найти отморозков. Скорее всего, отморозками оказались залетные наркоманы или какая-нибудь подобная шушера.
Когда я потерял Катю, душа моя надломилась во второй раз. Причем, так серьезно, что я постиг очень жуткую истину. А ведь души-то у меня не было! Ее место заполняли нечеткие отражения постсоветской реальности да выцветшие фотокарточки воспоминаний. Неплотно упакованные сероватые обрывки... Именно тогда я и пришел к смутному образу зомби. И сам не заметил, как оказался на территории бывшего пионерлагеря "Юный металлург".
Территория не охранялась. Она успела порасти высокой травой и молодыми березками. Мрачные руины жилых корпусов действовали на меня благотворно: тупая боль и тянущее отчаяние замещались неким подобием покоя и уравновешенности... Позже я часто приезжал сюда, особенно когда становилось совсем невмоготу сдерживать навязчивое желание убивать ближних. И в один из таких визитов лагерь сделал мне подарок. В одном из корпусов я нашел ободранный "Наган". Времена были лихие, и находка не вызвала у меня особого удивления... В барабане револьвера оставалось четыре патрона. Я не служил в армии и стрелять умел весьма посредственно. Однако не стал оставлять оружие ржаветь в сыром полумраке кирпично-бетонного остова.
А вскоре в моей жизни появилась она. Не буду называть ее имени - не может быть имени у исчадия ада. Она была блестящей, как ее новенькая дорогая иномарка. Она трахалась, как дьявол. Мы были вместе, но в душу мою - вернее, в то, что там болталось - она не проникла. Позже я понял, почему. Но сейчас разговор не об этом.
Как-то незаметно она переехала ко мне и быстро прибрала к рукам мое жилище. Потом - мой бизнес. А потом... Потом я понял, откуда у меня в голове после смерти Кати возник устойчивый образ зомби.
В далеком девяносто втором нашу страну захватили зомби. Они выпили наши души. Кто-то погиб, кто-то сумел наполнить себя чем-то другим, а кто-то - сам превратился в зомбаря. Голодное чудовище, жаждущее новых душ. Или их суррогатов... Она думала, что, разбив меня материально, получит объект своего вожделения. Но не тут-то было. Я не отдал бы ей пионерский лагерь "Юный металлург" и Катю даже под страхом пыток.
Когда она поняла это, то перешла к психологической атаке. Пыталась унизить меня, называя ничтожеством, слабаком и фриком. Начала гулять направо-налево... Меня не беспокоили ее выкрутасы и не оскорбляли ее слова. Я боялся за свое прошлое... Нужно было решаться. И я решился.
Она заявилась в три ночи, пьяная в хлам, в измазанном спермой платье. Промямлив что-то в мой адрес, отправилась блевать в туалет, не закрыв за собой дверь. Лучшего момента нельзя было представить.
Зомби можно убить только выстрелом в голову. Захэдшотить, как говорит современная молодежь. Я и не думал, что пуля из "Нагана" наделает таких разрушений, а выстрел будет таким громким... И я принял решение обождать, чтобы проверить реакцию соседей... Ее мозги и ошметки сукровичной плоти очень гармонично сочетались с осколками разбитого свинцом сливного бачка... Зомби был мертв, а соседи не поднимали шума. Я сунул "Наган" за пояс, подхватил заготовленный рюкзак и тихонько выбрался в темный (во благо моей незаметности) подъезд.
Накануне я оставил свою машину в самом криминальном районе города, предусмотрительно не ставя ее на сигналку и не закрывая дверей. Это поможет мне выиграть бонусное время - пока следствие будет отрабатывать самый простой вариант... А ее машины хватятся нескоро... Сколько у меня времени? Я думаю, около двух суток. Хватит, чтобы уехать достаточно далеко.
Я решил держать путь на север. Говорят, там зомби не выживают. А тундра достаточно велика, чтобы спрятаться... Конечно, напоследок я не мог не попрощаться с "Юным металлургом". Поэтому я и пишу эти строки в скудном свете осеннего утра, подпирая спиной холодный, влажный осыпающийся кирпич заброшенного жилого корпуса.
Я думаю, что брошу ее машину через пару тысяч километров. В последних на границе с тундрой лесах. А сейчас... Сигарета догорает. Пора в путь. Прощай, "Юный металлург"! До встречи в прошлом!
Другие произведения автора:
Под осенью развенчанной березой
Учитель. Глава 4.
Ореховый привкус
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
