17 Подошёл июль. Продолжались наши лагерные будни, перемежаемые ужинами и карточной игрой в доме у Аркадия Степановича. Он оказался большим любителем карт, готовым играть всю ночь, не вставая из-за ломберного столика. Сия его страсть позволяла мне проводить время с Дашенькой в её опочивальне, пока мои приятели играли с ничего не подозревающим Аркадием Степановичем. В начале июля за ужином у Аркадия Степановича мы увидели молодую женщину в монашеском одеянии. Дашенька нам представила её: – Познакомьтесь, господа. Моя старшая сестра матушка Евстолия, в миру Елена. Монахиня скромно промолчала. Я понял, что нам предстоит скучный вечер и уже подыскивал повод, чтобы поскорее покинуть хозяев, как увидел сверкнувшие в мою сторону глазки матушки Евстолии. Она будто присматривалась ко мне, оценивала. Возможно, мне это и показалось, но сей загадочный её взор задержал меня за столом, хотя соблазнять Христову сестру у меня и мысли не возникло. После ужина мои приятели с Аркадием Степановичем перешли за ломберный столик, Дашенька с матушкой Евстолией покинули залу, а я сел в кресло и задымил трубкой в ожидании часа свидания с моей любезной подругой. Когда карты поглотили всё внимание игроков, я вышел из залы и направился к Дашеньке. Проходя мимо одной из комнат, я в приотворённую дверь увидел матушку Евстолию. Она стояла полностью обнажённая перед зеркалом и рассматривала себя. Я получил возможность оценить её фигурку до сего момента сокрытую чёрной хламидой. Ах, как она, Христова невеста, была свежа и очаровательна! Мой дружок тоже встрепенулся. Я, полюбовавшись на матушку, с лёгким сожалением намеревался проследовать в Дашенькину опочивальню, но по непонятной причине в этот момент дверь в комнату распахнулась. Я, сделав невольный шаг, переступил порог. – Здрастье, – вырвалось у меня. Матушка, испуганно встрепенувшись, на секунду застыла, затем гневно вскрикнула: – Вон! О, как прелестна была она в своём гневе! Я не мог от неё отвести глаз и застыл на месте. – Вон! Снова крикнула матушка. Я через силу попятился задом и услышал: – Вон… Вон там моя кровать… …Этим вечером Дашенька меня не дождалась. Матушка Евстолия оказалась ещё той лошадкой…
Новые
Меню
