Покаяние

17 февраля 2012 — Владимир Романов

На качелях ветреных мечтаний
До горизонта пляшет степь.
Уносит она страданья,
Здесь становится легче и мне.

Солнце взывает к прощенью
Изумруд степи широкой.
Я по земле иду священной,
Наполняя сердце восторгом.

Я вдыхаю хмель зенита,
Верю в эти чистые края.
Мудрость жизни мне открылась,
Что курганы здесь хранят.

Сотни лет на них сгорали
Из сухих пален костры,
И мольбами освещали
Дары от чистой души.

Я бреду, погруженный в мысли,
Созерцая своих ошибок даль.
Дырявит на перекрестке жизней
Меня пустым взглядом печаль.

Но измениться очень сложно,
Если мечты оставил за спиной.
А порой и невозможно.
Бреду, разговаривая сам с собой…

Небо глубиною бездны
Тянет к свету помыслы мои.
Чувства мои одному мне известны –
В кулак сжимаю горечи крик.

Закинутый меч в траве ржавеет,
Позади – растерзанных тел обоз.
Ветер по степи боль не развеет –
Я вырос из мира своих же грёз.

В степном упокоении я мечтаю
Обрести надежды призрачной тепло.
Червь души меня съедает,
Я жажду людям дарить добро.

Кем я был для своих стенаний?
Где однажды я остановлюсь?
Я не верю в вероятность покаяния,
Вряд ли я когда-то изменюсь…

Слишком много я грешил,
Что когда решил грехи свои считать,
Начал о спасенье небеса просить –
Этого не стоит отрицать.

На съедение волкам я оставил
Ворох мыслей безумных своих.
И в степь пришёл я на грани
Бойни, сражения, молитв.

Я иду к кургану святому,
Из глаз течет ручей любви.
Наверху стоит надгробье,
На солнце мраморная надпись блестит.

В её словах мудрость найти пытаюсь,
В надгробье ответы есть на всё.
Вряд ли я в грехах своих покаюсь,
Живу я в плену новых грёз…

Поднимаясь, в густой траве,
К небу взгляд свой обращаю:
«Помоги в душе обрести свет,
Небо, нахожусь я на грани».

Я б упал пред крестом на колени,
Руки возвысил бы к облачной тени,
Но не найти мне спасенья –
Покаяние выбросил, как слабые звенья.

Степь широкая в танце стелется.
Ветер пляшет под облаками…
Душа моя в груди мечется,
Не могу помочь я ей словами…

Пальцы сжимают мою одежду,
Холодные мысли с ног сбивают.
Я стою здесь, такой же, как прежде,
На грани отчаяния жить продолжаю…

Я чувствую, льются слова из души
И в них оправдаться мечтаю.
И тошно мне так, и как не крути,
С отчаяньем не совладаю…

Вот я ступил на вершину кургана,
Под ногами чьи-то кости лежат.
Может, солдаты ушли слишком рано,
Души их птицами надо мною кружат?

Крыльями ветер обнимает меня.
Солнце тоскливо по небу мчится.
Мне так жалко жизней ребят,
Которым назад не возвратиться…

Они не вдохнут хмеля заката,
Никогда в лесу не запоют,
Не изведают любовного соблазна
И к ногам матерей не упадут…

Возможно где-то там им лучше,
Там ведь боли совсем не бывает.
Там нет фальшивых путчей,
Там свеча жизни не угасает…

А я постою на кургане
Тихо. Сам с собою помолюсь –
Я душу хочу наполнить светом.
Здесь на кургане я остаюсь…

Солнце склонило небо к закату,
Облака открыли палитру мечтаний,
Раскрашивая мир святою правдой.
Так, на всякую случайность…

Окоченел травы душевный танец.
Птицы умолкли в час оправдания.
Небо покрыл стыдливый румянец.
Я продолжаю говорить о страданьях.

Сомненья мои в крик сорвались.
Без тени смущения говорю я один.
О жизни поздно я спохватился –
Промчалась она, как короткий миг.

В ней ничего я не сделал для блага
Людей, окружавших меня.
Я боюсь изменений, признаюсь, правда –
Боль и отчаяние надо мною кружат…

Звёзды просыпались рисунком умелым,
Небо прорезал серп одинокой луны.
Я не хочу говорить, как люди слепы –
Слеп на земле был я лишь один.

Я и сейчас до конца не прозревший.
Душу ранят обрывки надежд.
Их осколки с души выметал я поспешно,
И пороки свои я взвалил на невежд…

В этом признаться очень тяжко,
Но сложнее считать себя не правым.
Поступок свой я нахожу отважным,
И жизнь свою начинаю править.

В глазах моих сплетение богов
Будоражит осколки сознания.
Я боюсь встретить рассветный огонь,
Так и не познав покаяния…

Звезды плывут по небосводу –
Они – отражения людских сердец.
Не найти мне сейчас к ним брода,
До конца ещё я не прозрел…

Время течет с востока на запад,
Даль завтрашних дней скоро покроется прахом.
Я хочу стать на кургане тленом,
И по ветру могу быть развеян…

Я в степь был с детства влюблён,
Вел диалоги с вековыми дубами,
С птицами отправлялся в небесный полёт.
Жизнь проводил я всегда на грани…

Оседлав коня, я гнался за ветром,
Золото гривы лицо моё било.
Со скакуном мы сгорали, как свечи,
Нас с ним тогда степь возлюбила.

Мы никогда не теряли рассудка,
Мир не срамили пустой болтовнёй,
Уходя в долину дольше, чем на сутки,
Я лишь с конём был самим собой…

Но война прошла по земле косою –
Как покошенный луг, сиротлива земля.
Страну окропило студеной слезою,
Горькой, как в половодье река.

Мы все, как один, стояли ратью,
Плечом покрывали солдаты солдат.
Каждый из нас сражался храбро,
Лишь на пядь земли отошли мы назад.

В бою смертельном мы тонули,
И даже смерть рыдала здесь,
Где силы ярости столкнулись,
Оружием взращивая месть…

Память прошибает гвоздем душу,
Как сон, воспоминание о том…
Где смерть солдат вороньём кружит,
И в сердце след – глубоким рвом.

Лучи рассвета в дымке белой
Смешались с перезвоном птиц.
Я на кургане стою заветном
Не смея опуститься вниз.

Степь – моя родная матерь,
Ширь её – в моей крови.
Голосом матушки я званный
Он мне шепчет о любви.

На равнине мягкой дремлет
Тихий шёпот дивных снов.
И небо мудрости внемлет,
На распутье людских оков…

Ветер крылья лихие расправил,
Вмиг взлетел над зарёй.
Утром степь цветами устилалась
И манит изумрудной травой.

К небу руки я простираю –
Ладошки наполнились солнцем ясным.
Лучами святыми лицо умываю –
И чувствую: всё-таки жизнь прекрасна!

Кургану отмечу я поклон –
Лицо озарится улыбкой.
За птицами вслед отправляюсь в полёт,
Прощаясь с печалью зыбкой.