Мы были молоды, честны и горячи,
И нам хотелось бить, крошить, метать и резать.
И хоть соперники и дряблы и стары,
Что бы костей их услыхали люди скрежет.
Хотелось их к позорному столбу
Прибить гвоздём большим, большим и ржавым.
На свалку их, - там не поднимут голову.
Что с них возьмёшь: с пустых, дрянных и старых?
Годок пройдёт и отпадёт вопрос
Они и сами окончательно исчезнут.
Демонстративно отвернуться? Или в нос
Сказать слова обидные, как прежде.
Но год прошёл, прошёл и год другой…
И как-то всё неуловимо изменилось:
Действительно, часть стариков ушло,
А остальные вдруг откуда всплыли?
Мы отличаемся от них годами лишь,
И связями и чётким пониманьем,
Что для спокойствия души нам надо тишь.
И гладь болота – необильное внимание.
Мы знаем, что сказать, с чем погодить,
Где издеваться, заручаться ли поддержкой.
Иль лучше совесть свою надо бдить,
Чтоб жизнь была полна и без издержек.
Ты не суди – да не судимым будь.
Никто знать «крыши» больше не желает.
О том, что светлым может быть твой путь,
Пускай нам зеркало потом как-то «пеняет».
Не плюй в колодец – надо будет пить
И, извините, не мочись от ветра,
Что бы потом не пришлось вам ныть.
Не стать подонком, грязным и отпетым.
Я написала, намекнула, просто в лоб.
Сказать чего-то молодёжи попыталась,
Но в их башку втельмяшить что-то чтоб,
И чтоб ещё там кое-что осталось.
Я – рудимент эпохи той, другой,
Или других условий прозябанья.
Ты говоришь иль думаешь, идёшь…
Не надо жить вот так: существованьем.
Спастись хотите от меня? Ну что ж, легко!
С подобными объедините ваши силы,
И попытайтесь уничтожить всё. Всего
Не уничтожить! Значит, не то били!!!
Новые
Меню
