Запев
Немые ритмы цирковые,
Кто б вас озвучил-произнёс! –
Слова не клеились впервые
И мысли плавали вразброс.
Но так вчера проистекало –
Бумага белою была.
Сегодня ж восторжествовала
Нежданно мысль и ожила.
И, точно молния, мгновенно
Из тьмы веков,
Из наших дней
Как жизнь предстала вдруг арена!
И много разного на ней…
ТРИ ВИДЕНИЯ ВЪЯВЬ
1.
Всмотрись в законченную дивно
Ушедшесть прошлую времён:
Из давних творчеств коллективных,
Быть может, всех древнее – он.
Конечность формы совершенной,
Круг поколений вековых:
Он сотворялся постепенно
Переходящим знаньем их.
Он обязательно навеет
Тебе истории свои,
Где живы страсти Колизея
И гладиаторов бои…
Но славен круг не тем, жестоким.
И кровью круг не знаменит:
Настанет время, и пороки
Он в красоту преобразит!
2.
Перед тобою в зале замер,
Всем суевериям назло,
Его классический диаметр:
13… чёртово число!
Не специально ль меру эту
Весёлый бес облюбовал,
В протест библейскому запрету
Потешных правя карнавал?
И не насмешкой ли условной
Изобретательный народ
Над оным купол не в церковный,
А в цирковой произведёт?
3.
Мы снова в дорожной болтанке,
Собратья моя кочевая.
Огни. Города. Полустанки. –
Нам выпала доля такая…
Нас жёсткие сроки проносят,
Бросая в ладони манежей,
Что ищем? – Никто нас не спросит
На жизненном нашем безбрежье,
Где, как в океане атоллы,
Арены подряд круглобоки,
Где празднествам нашим весёлым
Причинны другие эпохи.
Средь ярмарочного ора
Рядилась не шутки ради
Бродячая боль актёра
В репризе и в клоунаде.
И как бы ни называлось –
Пускай «круговой потехой»:
Всё Рыжему доставалось
От Белого на орехи.
Но оба, ловя удачу,
Времён ожидая лучших,
Одну погоняли клячу
На вольных ветрах летучих…
Мечта кочевых артистов –
Мы стали-таки крылаты,
Поэты-эквилибристы,
Мечтатели-акробаты.
Ища волшебство в обычном,
Мы, будущие – вчерашни!
Традиция и трагичность
В счастливом искусстве нашем.
В дорогу же, старая маска! –
Разведаем прошлое время,
Где сказка – совсем не сказка
В несказочной этой теме.
ИГРИЩА
1. Ярманка-ярмóнка
…потешные молодцы,
песельники-дудошники,
аманитые купцы
да хрестьяне-труженники,
в круг раздайтесь под музЫку,
обратясь к нему лицом:
то-то будет шуму с криком
от кулачных удальцов:
хорохорясь, ходят в круге
два бойцовских петуха,
раздавая оплеухи
да по рожам… ха-ха-ха…
свято место, что не пусто:
вытаращивши глаза,
тащит на рогах капусту
бородатая коза,
а за нею – круть да верть –
балалаечник-медведь,
а за ним косматый пёс
на спине кота пронёс,
а за ним, гремя в баклушки –
знамо: ярманка-гульба –
тычет всюду нос Петрушка,
побивая колотушкой
богатея да попа,
а за ним башкой в кастрюлях
великаны на ходулях –
визг да с пугал перепуг…
и всегда живёт в народе,
в детских играх, в хороводе
этот ярмарочный круг.
2. Грозные расправы
Царю несут:
«В Москве крамола:
пестро напялив колпаки,
всех потешает люд весёлый –
гудошники да гусляки…
В ряжёных, в играх скоморошьих –
который день Китай-горòд,
смерд горло гоготом полощет
да с голытьбою пузо рвёт»…
Как хрипнет грозный царь от злобы,
как стиснет пальцы в кулаки:
«Гнездища сжечь, вспороть утробы,
рвать ноздри, зенки, языки»!
И вот летит царёва стая.
И спешно выполнен указ.
Горит слободка Потешная.
Палач лютует напоказ…
Будь ты гусляр или гудошник –
без гуслей взвоешь, без гудка.
Будь даже малый скоморошек –
Пляши без глаз и языка…
И по путям-дорогам, жуток
брёл скоморох с поводырём,
язык не с шуток-прибауток
вздут воспалённым волдырём,
и так же вниз по-скоморошьи
туда, где ярмарка была,
без языков глядят на площадь
безглазые колокола.
3. Предтеча
Темны София* и акрополь,
серп византийский отсвет льёт,
давно уснул Константинополь**
и только цирк ещё ревёт.
Там, завлекая сброд Босфора,
пылают чаши-факела.
Там пьяно пляшет Феодора***
для всех, в чём мама родила.
Ей, будущей императрице,
гулящей девке молодой
Юстиниан**** ещё не снится,
и царь не знает таковой.
Не для неё ещё порфира,
двора почтительный поклон,
ещё роскошный жемчуг***** мира
в её реестры не внесён,
ещё в юродствующей гуще
бесстыдно-зрелищных ночей
её никто не знает лучше
наездников и циркачей.
И лишь однажды Феодора,
легко летящая в седле,
поймает взгляд того, который
наместник бога на земле.
Танцует девка на арене
и пахнет потом и вином...
От разнородных впечатлений
вернётся в цирк она потом
и, казни любящая люто,
здесь, помня пляски прежних дней,
утроит славу абсолюта,
и львы устанут рвать людей.
А ей лишь смех раздует выю,
порозовит азарт слегка.
И меркнет купол над Софией,
как гибнущие жемчуга...
Молись, убийца-Феодора,
жемчужным хмурым куполам!
Арена срама.
Мир позора.
И жемчуг мёртв.
И рухнул храм.
*София - храм св. Софии в Константинополе.
**Константинополь - столица Византийского царства.
***Феодора - византийская императрица-августа, в прошлом - цирковая артистка и наездница. В юности подрабатывала проституцией, чего не скрывала, будучи царицей (Прокопий, "Исторические хроники").
****Юстиниан (Великий) I - византийский василевс-август (император). Поражённый красотой юной Феодоры, сделал всё, чтобы та стала его супругой.
*****"роскошный жемчуг" - любимые украшения Феодоры.
МАНЕЖ
1. Межсезонье
Сегодня в цирке купол тёмен.
И притаившаяся мгла
такой тоской в огромном доме,
сродни трагедии, плыла.
Зияли входы, как провалы,
безжизненно тараща свет
в глубины зрительного зала,
где циркового гула нет.
Молчат фойе и вестибюли,
в пыли сереют витражи,
как будто время повернули
туда, где нету ни души…
Но там, где всё сейчас зевает
и от безделья устаёт,
манеж не спит.
Он отдыхает.
И новых дней с надеждой ждёт.
2. Курилка
Здесь говорят о чём попало
перед работой у кулис:
об истинах из идеалов
и достоверных небылиц.
Тут смысл немыслимых теорий
из несуществовавших книг
и философских категорий
для разных всячин бытовых.
Тут проявляется случайно,
что до звезды рукой подать,
что человек – сплошная тайна
(а тайны надо открывать),
Что доброта всему основа,
Что хорошо бы – без обид…
Серьёзный клоун вставит слово.
Джигит до колик насмешит.
Мои родные балагуры,
мы - в детстве все, без мер и меж…
Но – выходная увертюра!
И – на работу.
На манеж.
3. Парад-алле
Он грянул ярко и мгновенно
Под взором зала круговым,
Подобно чаше драгоценной,
Плеснув задором огневым. –
Как будто не было столетий,
Вошедших в это существо,
И тень бесчисленных трагедий
Никак не мучила его…
Скрепивши братство цирковое,
Манеж увидел ты в лицо!
Но вот зажглось над головою
«Большое звёздное кольцо».
И нанизав потоки света,
Стремительно, за рядом ряд,
Как многоцветная комета,
К манежу двинулся парад.
Идёт парад.
Парад струится.
Парад приветствует тебя.
Взлетает музыка жар-птицей,
Начало сказки торопя.
И всё покажется знакомым,
Как жизнь, что вертится и мчит…
Ты здесь – не гость.
Ты здесь – как дома.
Живи.
Участвуй.
Хохочи!
И каждый миг полна событий,
За рубежом беря рубеж,
Земля несётся по орбите,
Такой же круглой,
Как манеж.
Другие произведения автора:
Риторика о сугубо материальном
Чёрт-те что или монолог ловкой кассирши
Риторика об архитекторе и архитектуре
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
