Не зная броду, храбро шел
он в воду
И дерзко пробивал барьеры
лбом.
Всем было ясно - не бывал
он сроду
Трусливой осторожности
рабом.
Он в рифму говорил, писал
и думал.
Блистательно. С
искусством и умом.
И рейтингов чувствительная
сумма
Стремительно росла. Как снежный
ком.
Завистников нелестные
прогнозы
Снимал пером, как сети паутин.
Врагов крушил он, не
меняя позы
За письменным столом.
Легко. Один.
И первый реверанс
капризной славы
Неоцененным канул в
шелест дней,
Когда поэт, листая планов
главы,
Еще не беспокоился о ней.
Но сделался он вдруг неузнаваем.
Задумчив, грустен. В
тусклой муке дней
Бродя, как призрак, встал
он перед краем:
Кругом – она! Все мысли
– лишь о ней.
Он объяснился ей в
стихотвореньи,
Вселенную в созвучье слов
вложив,
Весь гений поэтического
зренья,
Всю ценность человеческой
души –
И отдал ей стихи. В мозгу
штормило.
Грудь жгло предчувствие
пути ко дну.
Прочтя, она сказала тихо:
«мило»
И отвернулась, даже не взглянув.
С минуту простояв столбом
на месте,
Неровным шагом он покинул
зал.
Остаток жизни пролетел в
безвестьи –
Стихов с тех пор он
больше не писал.
Жизнь тленна словно
зарево сирени.
Прошла и не осталось
ничего.
Но не истлело то стихотворенье,
Бессмертьем одарившее
его…
Другие произведения автора:
В распахнутую дверь
Слово
Марине Цветаевой
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
