Перестроим, перетрём!

                                              ПЕРЕСТРОИМ,  ПЕРЕТРЁМ!

 

       Смерть  Леонида  Брежнева  в  ноябре  1982  года,  народом  была  воспринята  с

горечью,  но  и  с  неким  облегчением.  Уж  больно  стыдно  было  наблюдать  немощь  

своего  руководителя.  Смерть  Константина  Черненко,  а  затем  внезапная   смерть

Юрия  Андропова  воспринимались  уже,  как  некий  фарс.  Даже  всем  кремлёвским

сидельцам  было  ясно – надо  давать  «дорогу  молодым!»  Вот  и  дали!  С  весны  1985

года  на  экранах  замелькал  Горбачёв,  удививший  всех  красноречием  и  косноязычием.

Но  даже  эта  нелепая  личность  поначалу  была  воспринята,  как  яркий  руководитель.

Горбачёв  почему-то  очень  хотел  нравиться  зарубежным  руководителям,  а  среди

народа  начало  расти  разочарование.  Точкой  отсчёта  к  его  падению  можно  считать

аварию  на  Чернобыльской  атомной  станции.  А  с  введением  непонятных  запретов  на

алкоголь,  стало  ясно – Горбачёв  делает  что-то  не  то.

 

Выноси  удачу  стойко,

Если  ты  по  горло  сыт –

Вон,  с  экрана  «перестройка»

Колокольчиком  звучит! 

Пчёлкин  речи  тут  же  кроит,

Понимая  сердцем  суть -

«Чтобы  что-то  перестроить,

Ты  построй  хоть  что-нибудь!»

Залпы  явно  холостые:

Бьют  в  седеющий  висок –

А  прилавки-то  пустые,

Правда,  есть  берёзов  сок,

Есть  ещё  бычки  в  томате,

А  вот  соль – перевелась!

Не  построить,  вот  те  нате,

Словом  солнечную  вязь!

Правда,  вождь  торопит  шибко –

Вот  бы  так  взрослела  рожь:

В  чём  ошибка,  не  ошибка?

Не  пытай,  не  разберёшь!

И  с  чего  такая  гонка?

Слаб  советский  тарантас!

Водки  нет!  А  самогонка –

И  валюта,  и  припас!

Горбачёв  людей  не  спросит,

А  спросить  бы  точно  мог –

Пчёлкин  молвил – «Ну,  накосит,

Ставропольский  демагог!»

Будут  ручки,  будут  точки,

Будет  тост  для  ерунды –

Это  всё-таки  цветочки,

Подрастут  ещё  плоды!

 ...Было  ль?  Не  было?  Не  скрою –

«Перестроим,  перетрём!»

Наш  народ  беду  порою

Чует  собственным  нутром!

От  речей  не  стало  сладко,

Но  главенствует  толпа –

Нет  в  Отечестве  порядка,

Только  гласность  до  пупа!

Ну,  пока  «ещё  не  вечер»,

Но  уже - голодный  рот:

Горбачёва  любит  Тэтчер,

А  не  собственный  народ!

Но  опять  пророчит  «гений»,

Просто  бьёт  в  колокола -

«Будет  множество  решений,

И  поправятся  дела!»

Слава,  Господи,  дождались,

Перестроимся  во  снах –

Все  с  деревни  разбежались,

Все,  кто  крепок  на  ногах,

Все,  кто  верит  и  не  верит,

Все – наследники  побед:

Время  тяжкое  проверит

Обещания  и  бред,

День  оценит  ветер  вольный,

И  предъявит  строгий  счёт –

Верь,  судьбе  «безалкогольной»

Непременно  повезёт!

Всё  путём  и  русским  ладом –

Грыжу  лечат  чередой:

Если  свадьба,  с  лимонадом,

Если  Пасха – то  с  водой!

Так  решилась  теорема -

Та  же  глупость  держит  нить,

И  одна  на  всех  проблема –

С  чем  отныне  хоронить?

Власть  советская  в  законе –

Наверху  и  в  деревнях:

Ветер?  Он  гуляет  в  кроне,

А  вода?  Она  в  корнях!

В  этом  наша  середина,

И  мирской,  и  Божий Суд,

А  сегодня  всё  едино –

Ветер  сушит  там  и  тут!

 Но,  гляди,  на  речи  мода –

Митингуем – о-го-го!

«Вань,  скажи,  коли  свобода,

Отчего  и  для  кого?»

Пчёлкин  так  ответил  сонно,

Наобум,  помимо  книг:

То  свобода  от  закона

Для  хапуг  и  прощелыг!

Я  трудом  крестьянским  моден,

Не  объелся  белены –

И  от  голода  свободен,

И  свободен  от  войны!

Эти  ж,  вон,  и  в  ус  не  дуют,

Все   отныне  господа –

Если  толпы  митингуют,

Кто  работает  тогда?

«Вань!  А,  может,  это  Штаты

Нам  нагадили  в  штаны?

Аль  евреи  виноваты,

Коль  глядеть  со  стороны?»

Спать  давай!  Едина  правда –

Мы  у  них  не  то  берём,

Сами  мы,  говно,  что  надо –

Сами  гадим,  сами  врём,

Но  зато  имеем  хватку,

Если  что – кричим – «Ура!»

И  работаем  в  прохладку,

Отбывая  номера!

Скрыты  всякие  моменты –

Власть  купили  за  пятак,

То  дерьмо-интеллигенты,

Куролесят,  мать  их  так!

...Не  добавить,  не  прибавить –

Не  способен  Пчёлкин  лгать:

Можно  власть  родную  славить,

Можно  запросто  ругать,

Можно  то  и  можно  это,

Только,  как  бы  не  упасть –

От  Кремля  до  Сельсовета

Остаётся  наша  власть!

Затяни  петлю  потуже,

Придави  немедля  вошь –

Было  нам  намного  хуже,

Но  кричали  мы – «Даёшь!»   

 И  «давали»  пятилетки,

Не  просили  новый  рай,

И  трудились  даже  детки,

Правда,  было – «Наливай!»

И  всего  душе  хватало –

Повисели  на  Кресте:

«Вань!  А,  может,  водки  мало,

И  отсюда  беды  те?

Или  мы  с  «вождём-героем» 

Перепутали  пути?»

Надо  так,  разведку  боем,

Горбачёву  провести!

...Вот  такая  грусть-дорога –

Всё  горячие  угли:

Говорили  очень  много,

Да  решать  мы  не  могли!

Этот – пьянь,  а  эти – сони,

Тот – холопом  у  жены,

Может,  были  в  Вашингтоне

Наши  судьбы  решены?

Там?  Без  всяческих  прелюдий,

Как  решает  лиходей?

Слишком  много  словоблудий

И  немыслимых  идей!

Быстро  кроили!  Не  шили,

Позабыли – «Не  вреди!» -

Без  народа  всё  решили 

И  без  Пчёлкина,  поди!

Он,  как  кочет  на  насесте,

Глушь,  но  дышится  легко –

Дом  с  коровою  на  месте

И  жена  недалеко!

Да  и  власть  ему – безделка,

Отличит  от  колоска –

Размышляет  Пчёлкин  мелко,

Но  копает  в  три  штыка!

Вот  земля!  Бери  руками,

Не  останься  в  стороне -

Зарастает  сорняками

По  разбуженной  весне!

Тут  она,  в  дожди  сырая,

Прослезишься  в  тот  же  миг,

И  ему  не  надо  рая –

Он  Знамение  постиг!

 

Другие произведения автора:

Пчёлкин и Хрущёв

Ч.2 От Победы к поражению. Предисловие

Смерть Сталина