День дракона

           

Уловка.

 

            Читатель, стоять! Прежде чем ты испугаешься длинны этого текста и, не желая утомлять себя, любимого, закроешь файл, просмотри хотя бы нижеприведённое

 

уведомление автора.

 

Я тут как-то в Интернете прочитал сказку про дракона. Писатель позиционировал её как историю о любви с элементами философии, предназначенную для детей старшего школьного возраста.

 

Философии в тексте, действительно, было много. И любовь была, не спорю. К сожалению, только платоническая. Но дракона я так и не увидел. Он присутствовал виртуально где-то на задворках повествования и издох (да и издох ли?) при весьма загадочных обстоятельствах. В конце вообще оказалось, что все приключения главному герою вроде как приснились, хотя его любимую прикончили по-настоящему. Стоило ли тогда огород городить и вводить в заблуждение и пессимизм начинающих жизнь наивных  старшеклассников?

 

Зато в той истории был подземный город и философское обоснование именно такого его расположения. Много в ней говорилось о духовных взаимоотношениях горожан с рептилией и о принципах выбора ею жертвы. Ещё там были диалектические жрецы-наркоманы и народные гуляния по случаю съедения гадом очередной несчастной девушки. Добрая, в целом, получилась сказочка, хотя и не без абстракционизма, натяжек и неувязок сюжета.

 

Будучи любителем конкретики, я решил пересказать сию увлекательную историю по-своему. Тем более площадка уже имелась – это был придуманный мной мир Кругоморья, появившейся на свет благодаря талантливому автору под ником СИРена.

Как-то я сочинил на один из её героических романов пародию, которую назвал «Охренелла – королева пиратов». С неё-то всё и началось. Потом были ещё пародии на других авторов и самостоятельные сюжеты.

Мир вокруг очень солёного Лакедемонийского моря постепенно приобрёл собственную мифологию и законы, так что, следуя им, я сейчас могу творить там любой беспредел, вволю потешаясь над собратьями по перу и даже сводя счёты с врагами.

 

Впрочем, несмотря на то, что в нижеприведённом тексте есть жрецы-наркоманы, подземный город, дракон, диалектика и даже злобная гарпия Лакимуза, он сильно отличается от своего прообраза в худшую сторону.

 

Предлагаемый вашему вниманию мини-роман настолько конкретен, кровав и непристоен, что не рекомендуется к прочтению не только старшим школьникам, но и вообще детям до двадцати восьми лет и старикам после семидесяти восьми.

Хотя, это я себе льщу. Возрастные рамки смело можно сдвинуть года на два в обе стороны.

 

По соглашению, достигнутому с автором исходного произведения, я не указываю его имя и не даю ссылку на первоисточник, а он не обвиняет меня в плагиате.

Впрочем, после того, как добрые христиане перелицевали древнегреческий миф о Персее и Андромеде в житие святого Георгия, сюжет о Деве, Драконе и Рыцаре по определению не может быть плагиатом.

 

Следующий далее длинный текст лучше скинуть  на носитель и ознакомиться с ним в свободное время офф-лайн. Впрочем, не ознакомившись, вы немного потеряете.

 

Удачи и счастья вам, вам, добравшиеся до эпилога читатели!

 

 

 

 

 

День дракона.

 

(мини-фэнтези-роман)

 

Пролог.

 

В сказочной стране Завиралии, созданной волей злого бога Афтара, в очень солёное Лакедемонийское море далеко вдаётся мыс Брюква, формой напоминающий морковку.

 

Часть I.

История подземного города.

 

Глава 1.

На северо-востоке от мыса Брюква, на окраине автономного округа Харчоу, там, где земли абреков граничат со странами гоблинов и орков, в полутора часах езды на электричке от эльфийской деревни Орлондицы, в южных отрогах гор Помарин находится пещерный город Умбертск. Его экономика базируется на производстве щебня, выращивании гигантских слизней и экспорте конопли.

 

Аборигены трудятся, преимущественно на поверхности, где у них имеются каменоломни, фермы и плантации, но жилплощадь большинство из них предпочитает иметь под землёй.

 

            Учёные Завиралии до сих пор спорят, почему предки умбертцев выбрали столь необычное место для поселения.

Наиболее вероятной является гипотеза злого волшебника Спирохета, согласно которой они были слишком глупы и ленивы, чтобы строить дома, а потому пошли по пути наименьшего сопротивления и, послав на фиг жадные племена риэлторов и строительных подрядчиков, сравнительно неплохо устроились в естественных, а потому халявных, подземных полостях.

 

            Некоторые горе-исследователи говорят, что изначально пещеры служили аборигенам защитой от врагов, но это полный вздор, поскольку их соседями являются исконные обитатели подземелий – гномы, гоблины и гигантские кроты. В подземной войне против них у людей нет ни единого шанса на победу. А обитатели Умбертска хоть и происходили от варварского народа абреков, всё же относились к людскому роду.

 

Прожив несколько веков при свете лучин, факелов и масляных плошек, двести лет назад аборигены всё же провели в свой город электрическое освещение, запитавшись от нижнее-гоблинской ГЭС имени бога У-Хвата.

           

Глава 2.

            Подземные жители, забыв древнюю религию Кругоморья, исповедовали странное учение, которое, как рассказывали старинные легенды, принёс им пришелец из иного мира. Он появился в пещерном городе много-много лет назад после сдвига пластов породы.

 

Пророк был облачён в потрёпанную черную одежду. Брюки его сильно расширялись книзу, ботинки были тяжелы. Грудь, украшенную красным бантом,  перекрещивали пулемётные ленты, а голову венчала странная шапочка без козырька, но с двумя ленточками сзади и таинственной золотой надписью спереди. Нижнее бельё незнакомца, видневшееся через распахнутый ворот бушлата, было раскрашено в горизонтальные сине-белые полосы. За поясом его торчали  две гранаты и пистолет такой необычной конструкции, которую отродясь не видали в подземном городе.

 

            По старинному обычаю племени абреков чужака полагалось убить, но он настолько ловко использовал своё оружие, что оставшиеся в живых участники группы захвата, отбросив прочь прежние традиции, прекратили стрелять и начали переговоры.

 

            В конечном итоге пришелец, не имея возможности вернуться в свой мир, был признан аборигенами своим, поселился в пещерном городе и стал спорить с жрецами, доказывая им, что боги Кругоморья не более чем вздор, а вот Диалектика – это сила.

В качестве основного аргумента Пророк использовал свой страшный пистолет, поэтому новое учение распространилось в Умбертске довольно быстро.

 

Само по себе принятие Диалектики нисколько не повлияло бы на быт не страдающих религиозным фанатизмом горожан, если бы Пророк как-то раз по пьяной лавочке не женился на Хризолине Кирдык, самой страшной и сварливой женщине местной общины.

Это вроде бы незначительное событие как раз таки и повлекло за собой роковые последствия.

 

            Вскоре после свадьбы Хризолина  достала мужа своими бесконечными придирками, скандалами и закосами от исполнения супружеского долга.

Собственно говоря, так вели себя многие горожанки, и мужчины Умбертска принимали это как должное. Но Пророк был чужаком и терпеть не стал. Он зарядил свой пистолет и ушёл в горы Помарин.

 

Глава 3.

            Через месяц Пророк, которого, кстати, звали странным именем Матрос Матвей Абрамов, вернулся в город в компании одноглавого огнедышащего дракона Кабысдоха.

Представив его горожанам, он сказал, что отныне сознательная рептилия будет защищать завоевания революции, за что ей, согласно Законам Диалектики, надо выделить жилплощадь и раз в год приносить в жертву самую страшную и злую тётку. После этой речи пророк указал дракону на свою жену и, несмотря на активные протесты Хризолины, рептилия немедленно сожрала её к вящей радости всех присутствующих. Зрелище, конечно, было кровавым, но покойная достала не только мужа, и её умбертцам было не жалко.

 

            После этого благодарные горожане поселили Кабысдоха в дальней пещере и учредили ежегодный Праздник Жертвоприношения, приурочив его к окончанию уборки урожая.

Овдовевший Матвей Абрамов, решив развеяться, уехал на южный берег Лакедемонийского моря  в город-государство Лакрицу, знаменитую своими курортами и древними развалинами.

 

Говорили, что там он вместо того, чтобы пить минеральную воду и любоваться руинами начал бунтовать против царя Перигелия, за что был арестован властями и сослан на каторжные работы. Торфоразработки болот Вибрион сильно способствуют прочищению мозгов.

Через двадцать три с половиной года бунтовщик бежал оттуда и подался в пираты.  На этом его след теряется.

 

Глава 4.

После ухода Пророка Диалектику в пещерном городе стали исповедовать быстро переучившиеся прежние жрецы, сделавшие из нового учения обычную религию. Они, согласно диалектическому закону единства и борьбы противоположностей разделились на два ордена, члены которых носили, соответственно, чёрные и белые одежды и на людях, символизируя борьбу противоположностей, яростно враждовали между собой.

 

Когда их не видели верующие, чёрно-белые служители культа, демонстрируя полное единство, мирно устраивали совместные пьянки и оргии, во время которых пыхали косячками сушёной конопли из долины Большой Торчок и распевали революционные песни с родины своего Пророка.

 

В вышеупомянутой долине, как рассказывал сумасшедший шаман Скорцезе, когда-то в незапамятные времена устроили поединок и вбили друг друга в грязь боги Хазенвюрст и Великий Бардак, так что жрецы имели все основания объявить растение каннабис запретным для простых смертных и обнесли плантацию колючей проволокой, полностью исключив сей ценный продукт из сферы внутреннего потребления, зато активно поставляя его на экспорт под видом сырья для текстильной промышленности.  

 

Впрочем, проволочные заграждения не слишком мешали гоблинам и оркам совершать на поле периодические набеги, так что жрецы должны были нести охрану лично. Днём это делали белые, а ночью на плантации торчали чёрные. За это в народе их прозвали торчками дневных и ночных дозоров или попросту торчками.

 

 

Глава 5.

Дракон Кабысдох, согласно заведённой Пророком традиции и взятым на себя социалистическим обязательствам, был вынужден каждый год съедать по одной злобной тётке самого мерзкого вида. В остальное время он питался крысами, гномами и спелеологами, иногда приезжавшими в горы Помарин из Лакрицы. От такой диеты у него сделалась изжога, и ящер хотел сдохнуть, но не мог этого сделать, ведь драконы его вида живут около тысячи лет.

 

Покончить жизнь самоубийством у Кабысдоха не хватало ума, и не было в Умбертске героя, который желал бы сразиться с ним. 

Ещё бы таковой был! Ведь благодаря многолетним стараниям горожан, подземного ящера и чёрно-белых жрецов Диалектики большинство женщин Умбертска были красивы,  милы и покладисты. Какой же дурак пойдёт убивать столь полезное животное?

Так что ящер большую часть времени проводил перед телевизором, любезно предоставленным ему жрецами, и лишь изредка пользовался запасным выходом, через который он мог покинуть своё логово и полетать над горами.

 

Глава 6.

Однажды в пещерный город пришёл известный  в Кругоморье варвар Никон по прозвищу Фотоаппарат, который сразу после погрома, устроенного им в трактире «Три гнома» изъявил желание сфотографировать дракона, чтобы, значит, запечатлеть для истории местную достопримечательность.

 

Кабысдох, понимая, что против Никона у него нет никаких шансов, сильно обрадовался и даже попытался вылезти из своей норы для последней встречи с героем. Но жрецы, осведомлённые о привычке варвара сначала фотографировать объект, потом убивать или разрушать его, а потом снова фотографировать, немедленно загнали рептилию обратно в логово и повесили над входом в табличку «Закрыто на переучёт».

Варвар, по слогам прочитав надпись, был вынужден удовлетвориться фотографированием и подрывом городской ратуши, после чего убрался восвояси.

 

Глава 7.

В другой раз во время ежегодного Праздника Жертвоприношения местные стервы под руководством жены мэра, госпожи Хлории Пытс, подкупили жрецов и попытались скормить дракону  злобную гарпию Кхшну Лакимузу. Она, залетев по каким-то своим тёмным делам в Умбертск, привычно маскировалась под человеческую женщину.

 

Жрецы не заметили подвоха, поскольку даже в гриме гарпия была страшна как смертный грех, злобна как цепная собака, стервозна до невозможности и при этом в своей глупой гордыне утверждала, что она крылатая богиня, что у неё «межегалактическое образование» и вообще она круче всех. По всем параметрам это была идеальная кандидатура на роль главной героини праздника.

 

Лакимузу быстренько провозгласили победительницей конкурса драконьих невест и, по традиции украсив гарниром из помидоров, огурцов и пучков петрушки, воткнутых в рот и противоположное ему отверстие, торжественно спровадили в подземелье ласковыми зуботычинами и поджопниками. Гарпия отвечала неприличными жестами. Ругаться ртом ей мешала торчавшая из него зелень.

 

Подслеповатый Кабысдох, немного пожевав активно сопротивляющуюся подделку, хоть и с трудом, но сообразил, что его пытаются надуть. Он выгнал прочь контрафактную жертву, долго плевался, а потом вылез в верхние пещеры и, мучимый обострившейся изжогой, спалил у жрецов годовой запас конопли.

 

Измусоленную драконьими зубами, но живую гарпию горожане с улюлюканьем и бросанием вслед тухлых яиц прогнали прочь, а дракону, который в силу служебного долга не мог отказаться от жертвы, жрецы спешно скормили организаторшу провокации Хлорию Пытс.

 

Мэр, так кстати избавившись от давно надоевшей ему жёнушки, был счастлив и вскоре женился на своей давней любовнице, восемнадцатилетней Азалии Хреск.  Но через две недели его сместили с поста за регулярные злоупотребления, а Азалия быстренько переметнулась к его преемнику.

 

Часть II.

Коммунальная пещера.

 

Глава 1.

В то время в Умбертске по адресу Второй ярус, Кривой тоннель № 38, пятая пещера, жила тридцативосьмилетняя девушка по имени Фингила Аусвайс, что в переводе означало Бумажная Документация. Боги наградили её, мягко говоря, своеобразной внешностью и отвратительным характером.

 

- Идите в жопу! – Обычно отвечала Фингила соседям, когда те после очередного скандала на кухне коммунальной пещеры намекали, что перед ближайшим Праздником жертвоприношения выдвинут её кандидатуру  на пост невесты дракона.

– Пока выдвините, я вас сама, без дракона прикончу! Кишки по сталагмитам развешу, а бошками в футбол сыграю. Я уже три конкурса проиграла! - Злобно добавляла она.

- Вот погоди, этот выиграешь, съест тебя дракон! – Кричали соседи.

- Я сама вас сейчас съем. – Хваталась за нож девушка.

 

Соседи, боясь осуществления угрозы, умолкали и прятались в своих норках, крепко запирая железные двери и опасаясь выходить на кухню, когда там хозяйничала мадемуазель Аусвайс. Ментов они тоже не вызывали. Во-первых, на их ярусе это считалось западло, а во-вторых, их соседка сама работала вольнонаёмным делопроизводителем в местном РОВД и была там, как ни странно, на хорошем счету.

 

Глава 2.

 Вскоре в коммуналку на место умершей от старости доброй бабушки Турытипы Каюк поселился молодой парень по имени Пирсилин Укол, работавший зоотехником-философом на гномьей угольной шахте номер семьдесят четыре. Гномы арендовали её у городских властей. Работа Пирсилина заключалась в том, чтобы объяснять гигантским кротам смысл прокладываемых для гномов тоннелей.

 

Философу было сорок лет, он был разведён  и не обременён имуществом. Господин Укол обладал неказистой внешностью и был редким занудой. Он был не дурак выпить и не любил стирать носки. К тому же, на темени у него образовалась и быстро росла лысинка, уши были оттопырены, а лицо покрыто ранними морщинами. Назвать его красавцем ни у кого не поворачивался язык. Женщин привлекал не столько сам господин Укол, сколько та зарплата, которую ему платили гномы.

 

Глава 3.

После развода фрау Укол, внучатая племянница покойной бабушки Каюк, чтобы остаться одной (в смысле, с ребёнком) в шикарной квартире на верхнем, шестом ярусе города, выделила экс-супругу комнатку усопшей родственницы и отсудила у него нехилые алименты.

- Стерва! – сказал философ и, едва вселившись в коммуналку, на неделю ушёл в запой.

- Не повезло. – Подвели итог соседи. – Мало нам было этой скандалистки, так теперь ещё и алкоголика подселили. Но на него хоть можно пожаловаться властям.

- Ха, это вы ещё меня пьяной не видели. – Заявила им Фингила Аусвайс.

 

Глава 4.

Как-то раз вечером, когда недавно вышедший из запоя философ варил себе на кухне пельмени, Фингила, шаги которой заглушал треск люминесцентной лампы, тихонько подкралась к нему сзади и, желая подшутить над новым жильцом, крикнула ему в ухо:

- Бу!!!

- Кто здесь!? – Подпрыгнул Пирсилин и выронил из рук алюминиевую ложку. Ложка со звоном упала на каменные плитки грязного пола.

- Превед, красавчег. – Улыбнулась ему фройляйн Аусвайс. – Что, испугался?

- Ага. – Сказал философ и поднял ложку. А потом он посмотрел на девушку и понял, как давно у него не было женщины: страшненькая Фингила показалась ему красавицей.

- Что ты на меня так смотришь? – спросила она и, порозовев, отступила к своему шкафчику. Как ни странно, Пирсилин тоже произвёл на неё впечатление. Особенно его жидкие усы.

- Слыш, соседка, меня зовут Пирсилин.  Пойдём ко мне в комнату, познакомимся поближе, а? - срывающимся голосом сказал он и приготовился получить гневную отповедь. В крайнем случае – пощёчину. По счастью, ножа поблизости не наблюдалось.

- Почему бы и нет? Пойдём, посмотрим, как устроился новый сосед. Меня, кстати, Фингилой зовут. – Вопреки его ожиданиям, довольно мирно ответила Фингила и игриво улыбнулась потрёпанному жизнью кавалеру.

- Вот и познакомились. – Подвёл итог искренне удивлённый философ и поинтересовался. - Пельмени с собой брать?

- Бери, а то ведь потом их есть будет нельзя.

- Почему?

- Соседи наплюют в кастрюльку. Или окурков накидают. Могут ещё керосина подлить. Они у нас изобретательные.

- Да ты что?!

- Точно тебе говорю. Уже какой год с ними воюю.

- Ладно, уговорила. – Улыбнулся Пирсилин. Он снял кастрюлю с плиты и, держа её перед собой, вышел из кухни. Фингила, сильнее обычного виляя костлявыми бёдрами, пошла следом.

 

Глава 5.

Попавшаяся им в коридоре домохозяйка и почтенная мать семейства Эндра Гноб сплюнула парочке вслед и прошипела сквозь зубы:

- Никак снюхались алкаш с проституткой? Ну, теперь будет дело. Тьфу на вас! Только попробуйте диваном поскрипеть, мигом милицию вызову, чтобы беспорядки не нарушали.

Философ не расслышал её слов, а Фингила, догадываясь, что та имела в виду, привычно ответила:

- Иди в жопу, жаба!

 

Дождавшись, когда за молодыми людьми закроется дверь комнаты философа, госпожа Гноб развернулась, на цыпочках подкралась к ней и припала ухом к замочной скважине.

 

С той стороны двери Фингила приложила палец к губам и жестами попросила у своего кавалера что-либо длинное и тонкое. Он понял, кивнул и, взяв со стола канцелярскую скрепку, разогнул её и подал гостье.

 

Фройляйн Аусвайс аккуратно ввела получившуюся проволочку в замочную скважину, благо, замок был сукольдный, а потом резко толкнула её наружу. Удар попал в цель.

- Хулиганы, чуть слуха не лишили! – Завопила с той стороны двери Эндра Гноб, схватившись за уколотое ухо.

- Не хрен подслушивать, кошёлка старая! И подсматривать нечего, а то глаз выколю! – Закричала ей Фингила.

- Весело тут у вас. – Сказал философ.

- А ты чего, думал, в сказку попал? – Посмотрела на него девушка.

- Да. Благодаря тебе. – Почти не соврал Пирсилин и, сделав вперёд пару шагов, обнял её.

- Пусти, дурак. – Притворно вскрикнула фройляйн Аусвайс, даже не пытаясь освободиться, а потом впилась своими тонкими губами в губы философа. Впервые за много лет кто-то проявил к ней интерес как к женщине.

 

Молодые люди, срывая друг с друга одежду, как-то сумели добраться до кровати, а примерно через час или что-то около того, потные, уставшие и очень довольные тем, что между ними было, встали с мятых простыней и съели совершенно остывшие пельмени. А затем снова завалились в постель.

 

Глава 6.

- Я же говорила, снюхались. – Сказала утром госпожа Гноб соседке Урне Трок, когда стояла за ней в очередь в ванну.

- Да ладно Вам, может быть, всё образуется. – Утешила её соседка и заколотила в дверь кулачком: - Эй, господин Срекинс, Вы что там, застряли? Решили оправдать свою фамилию?! И потом, счётчик ведь крутится. Кто за электричество платить будет?

- Сейчас, сейчас! – Раздался голос из туалета.

- Ничего не образуется. – Проворчала Эндра. – Я-то думала, скоро жилплощадь освободится, расширюсь, а эта профурсетка ещё, не дай боги, за лысого замуж выйдет и спиногрызов ему наплодит. И что тогда? Как их тогда извести? Нет уж, я давно обещала выдвинуть на конкурс её кандидатуру и, пока не поздно, надо действовать!

 

На следующий день г-жа Гноб не поленилась сходить в Храм Диалектики и должным образом внесла имя Фингилы в список претенденток на встречу с драконом.

Чёрный жрец, получив на лапу пару сотен гульденов сверх установленной Законом платы, кивнул и сделал напротив фамилии Аусвайс особую отметку.

- Я походатайствую пред начальством, чтобы Ваша протеже заняла первое место. – Заверил он госпожу Гноб и грустно добавил: – Но это будет нелегко, конкурс нынче  большой.

 

 

Часть III.

Праздник Жертвоприношения.

 

Глава 1.

Когда урожай с Верхних Полей, подземных гидропонных плантаций и Углублённых Грибниц был убран, переработан и снесён в житницы, наступил Праздник Жертвоприношения.

 

Накануне жрецы Диалектики в чёрных и белых балахонах, накурившись запретной конопли, три дня ходили по городу и били в бубны, призывая жителей к покаянию и очищению. При встречах с противником они устраивали шумные потасовки, должные изображать борьбу противоположностей.

 

Их главари в это время просматривали списки и утверждали кандидатуры участниц конкурса. Обычно из них, чтобы не плодить сирот, отбирались три самые вредные бездетные тётки не моложе тридцати и не старше шестидесяти лет. Побеждала та, у которой была самая непривлекательная внешность. Или та, за которую было подано наибольшее количество голосов выборщиков. Если же оба параметра совпадали, жертва считалась наиболее угодной дракону и побеждала безоговорочно.

 

Имя победительницы жрецы держали в строгом секрете и оглашали публично лишь на церемонии открытия праздника. Делалось это примерно так же, как при вручения «Оскаров» в американской киноакадемии.

 

Назвав имя, жрецы немедленно брали победительницу конкурса под стражу и уводили в церемониальный зал Главного Храма. Там в течение часа они инструктировали и украшали овощами Избранную Жертву, после чего под приветственные крики толпы торжественно проводили её через площадь и отправляли в драконье подземелье, отделённое от города старинной дубовой дверью, оббитой железом.

 

После того, как над входом в тоннель, ведущий в логово дракона вспыхивала сигнальная лампа, обозначающая, что жертва принята и съедена, горожане на радостях устраивали пьянки, оргии, карнавалы, детские утренники и праздничные шествия, а наутро шли на работу с больной головой.

 

Глава 2.

- Давай не пойдём на праздник. – Сказал Пирсилин и обнял свою новую подругу, с которой они мирно лежали на диване в его комнате.

- Да ну, надо сходить. Будет весело. – Не согласилась с ним Фингила и сладко потянулась.

- Чего весёлого? Опять дракон съест несчастную девушку, а по улицам будут бродить пьяные толпы.

- Ни фига себе, девушку! Ты что, не знаешь, кого туда отбирают? – Возмутилась фройляйн Аусвайс и не без гордости похвасталась: - Даже меня пару раз соседи выдвигали

- Уже знаю. – Почесал лысину Пирсилин. – Потому и переживаю за тебя.

- А чего за меня переживать? – Удивилась Фингила и даже приподнялась на локте, заглянув парню в глаза: – Я что, страшная или стервозная?

- В том-то и дело, что да. – Вынужден был признать Укол и тут же быстро поправился: - Но только для соседей. Для меня ты самая красивая и милая из всех женщин.

- Гонишь. – Хмыкнула польщённая столь явной ложью Фингила и игриво спросила: - Что будешь делать, если я стану победительницей конкурса?

- Не знаю. – Честно ответил философ. – Не хочу даже думать об этом.

- Ладно. – Неожиданно сказала девушка. – Не пойдём на праздник. Давай лучше поднимемся на поверхность. Там эльфийский рынок приехал. И гоблинский цирк. Мы всех опередим и будем первыми посетителями. Главное, незаметно улизнуть с праздничной демонстрации.

- Мне проще, я на гномов работаю. – сказал Пирсилин. – Они не отмечают День Жертвоприношения. Возьму отгул.

- Мда, - прикусила губу Фингила, - мне сложнее слинять с работы. Весь личный состав отдела, кто не на дежурстве, пойдёт на праздник строем. А, скажусь больной. – Беззаботно махнула она рукой и, подумав, добавила: - Однако с утра в отдел всё же надо будет сходить, иначе выговор объявят, а то и премии лишат.

- Надеюсь, у тебя всё получится. – Вздохнул Пирсилин. - Я буду ждать в кафе «Сталагмит» на пятом ярусе. Оттуда наверх ходит лифт. Очень удобно.

- Знаю такое. Жди. И не вздумай клеиться к другим дамочкам. – Погрозила она пальцем.

 

Молодые люди разговаривали ещё долго и в конечном итоге решили, что после праздников попробуют продать свои комнаты и приобрести однушку на третьем, а то и на четвёртом ярусе и жить вместе.

Потом они некоторое время скрипели диваном и, наконец, уснули, очень довольные друг другом.

 

Глава 3.

Чёрный жрец подошёл к микрофону и, нагнетая ажиотаж, произнёс:

- В этом году победительницей конкурса драконьих невест становится… становится… - Он умышленно неловко попытался надорвать конверт.

Толпа под трибуной замерла в ожидании.

– Победительницей становится… - Жрец наконец-то справился с конвертом и развернул лежавшую в нём бумагу: – Победительницей этого года стала… Фингила Аусвайс!!! Ваши аплодисменты, дамы и господа! Фройляйн, добро пожаловать на сцену.

 

Глава 4.

- Ну и где она? – Пирсилин Укол нервно посмотрел на часы. – Я понимаю, женщины всегда опаздывают, но не настолько же! Что у них в милиции, всё так строго, что не слинять с мероприятия? Не может такого быть.

 

С нижнего, первого яруса города через вентиляционную шахту до кафе донёсся сильно заглушенный скальной породой  рёв праздничной толпы.

- Выбрали. – сказал бармен единственному посетителю и зевнул. – Похоже, там собрался весь город.

- Ага, только мы с тобой здесь сидим. – Проворчал в ответ Пирсилин. – телевизор, что ли, включи, посмотрим, кто победил. – и он снова посмотрел на часы.

 

Официант щёлкнул пультом. На экране появилась толпа, над которой реяли фанерные драконы, бумажные цветы, воздушные шарики и чёрно-белые флаги.

 

Камера, показав панораму, сфокусировалась на миловидной девушке с микрофоном, на котором был нарисован логотип местного канала:

- Мы продолжаем прямую трансляцию с Праздника Жертвоприношения. – Затараторила девушка. – Только непонятно, для кого. Судя по количеству народа, здесь, на первом ярусе, в зале имени Матроса Матвея Абрамова, собрался весь город.  Для тех, кто всё же остался дома и смотрит нашу программу, я напоминаю, что победительницей конкурса стала делопроизводитель РОВД Второго Яруса Фингила Аусвайс! Желающие занять освободившуюся вакансию завтра могут обращаться в отдел кадров.

 

Глава 5.

Пирсилин посмотрел на свой стакан. Потом на телевизор. Ведущую он уже не слышал.

«Это неправильно. – подумал господин Укол. – Не должен древний ящер есть людей. Тем более её».

 

Если бы дракону скормили его бывшую жену, любую из соседок, знакомую или коллегу по работе, это было бы нормально. Такова традиция.

Даже если бы на месте победительницы оказалась его собственная дочь, шестнадцатилетняя Хлана Укол, Пирсилин бы не сильно расстроился. Тем более что родителям Жертвы из городского бюджета выплачивалась солидная компенсация, и предоставлялись льготы по оплате коммунальных услуг.  Но сейчас происходило то, чего он не мог допустить.

 

«Я сорокалетний разведённый неудачник. – думал Пирсилин. – Живу в коммуналке, работаю на мелкий народец и не умею ничего, кроме как пудрить мозги тупым кротам, чтобы они копали тоннели в нужном направлении. А она… Что она? Да,  Фингила стервозная, крикливая и совсем не красавица. Лучшая кандидатура на съедение. Мы с ней знакомы-то всего месяц. И я отчего-то не могу спокойно сидеть, когда её должны съесть. Почему? Почему вообще это произошло именно с ней? С нами? С этим надо что-то делать, и делать это придётся мне. Больше некому».

 

- Сколько с меня? – Спросил он официанта, выслушал ответ и положил деньги на стойку. Помедлил. А потом, добавив пару крупных купюр, сказал: - Любезный, дай-ка мне ещё бутылочку водки. На вынос. Только чтобы без дозатора. Ага, эта подойдёт, сдачу оставь себе.

 

Глава 6.

Через площадь было не протолкнуться. Горожане, а особенно горожанки, в ожидании выхода невесты дракона веселились, сплетничали, пили и ели принесённую  с собой снедь. Они покупали еду и сувениры в многочисленных палатках, оккупировали шатры с выпивкой и прилавки с закуской, приобретали игрушки детям и фотографировались на фоне Трибуны Главного Храма и Двери Логова Дракона.

 

Хмурый Пирсилин с трудом продрался через людское море. Осторожно обойдя милицейское оцепление, он, прячась за сталагмитами, пробрался к сцене и нырнул за занавес.

Кулисы были пусты, поскольку процессия жрецов успела переместиться на площадь. Пирсилин шёл по коридору, пытаясь разобраться в планировке служебных помещений.

 

За одной из дверей были слышны голоса. Оттуда же тянуло слабым запахом горелой конопли. Над входом слабо гудела ртутная лампа. Философ нажал на дверную ручку. Она легко повернулась, словно приглашая его войти.  

Петли были хорошо смазаны и не скрипели. Пирсилин оказался в небольшой гримёрке. Слева от входа было зеркало, обрамлённое лампами, столик перед ним и вешалка. У дальней стены  стояла узкая кровать, а с левой стороны – диванчик с широкими подлокотниками.

 

На диванчике сидели и пыхали косячками чёрный и белый жрецы. Они удивлённо уставились на незваного гостя.

- Уйди, глюк. – Сказал Белый и засмеялся.

- Ваще улёт трава. – Согласился с ним Чёрный.

- Где она? – Спросил у жрецов Пирсилин.

- Он чего-то спрашивает? – Удивился Белый.

- Да ну, тебе просто мерещится. Расслабься. – Успокоил его чёрный и сказал визитёру: - Шёл бы ты лесом, дядя, видишь, служители культа расслабляются после трудов праведных. Крепим, так сказать единство противоположностей. – Жрец тоненько засмеялся и обнял своего товарища.

- Где она!? - Закричал Пирсилин.

- Она кто?

– Фингила где сейчас? Я пришёл за ней.

- Ну, ну, успокойтесь, гражданин хороший. – Взмахнул пухлой ладошкой чёрный, и зажатый в ней косячок описал причудливую дугу: - я-то думал Вы за травой пришли, а это мирянам нельзя. А Вы, значит, за этой, за невестой дракона? Хе-хе, право, не стоит за неё беспокоиться. Стервочку сейчас украшают, и вот-вот отведут к дракону покушать. Это диалектика, прихожанин. Отрицание отрицания и борьба противоположностей. – Жрец снова захихикал и сделал глубокую затяжку, старательно задержав дым в лёгких.

 

Глав 7.

Обычно Пирсилин был нудным, угрюмым и достаточно мирным человеком. Даже в детстве он крайне редко участвовал в драках и не получал от них ни малейшего удовольствия. Неформалом, опять же, никогда не был. И от службы в армии благополучно откосил. Но сейчас, когда эти козлы сидят тут и пыхают косяками, а Фингилу через полчаса сожрёт дракон и он никогда больше её не увидит… Короче, в нём закипела злость.

 

Жрецы были большие, дородные, не меньше центнера весом каждый. Не будь они под кайфом, Пирсилин не справился бы с ними. Впрочем, он всё равно напал бы на них, не задумываясь о последствиях.

- Диалектика, говоришь? – Выдохнул он, - Законы?

В глазах философа потемнело. Во рту появился металлический вкус. Ноги задрожали в коленях как в детстве перед дракой.

 

Пирсилин шагнул вперёд и схватил жрецов за вороты их сутан, развёл руки в стороны, а потом резко сдвинул их:

- Вот вам борьба противоположностей, - сказал он, когда жрецы глухо стукнулись лбами. – Полная борьба. – Закричал философ, стукая и стукая лбом чёрного о лоб белого.

Косяки из рук служителей Диалектики упали на пол. В глазах обкуренных жрецов застыли изумление и испуг.

 

В последний удар Пирсилин вложил всю оставшуюся в руках силу. Лбы затрещали, и потерявшие сознание жрецы, сползая с дивана на пол, повалились друг на друга.

- А вот теперь противоположности достигли полного единства. – Глядя на их неподвижные тела, невесело усмехнулся господин Укол. Злость его куда-то улетучилась.

Он пнул лежавшего сверху Чёрного, поправил галстук и выбежал прочь. Попутно Пирсилин прихватил с вешалки чёрную сутану, которую на ходу принялся торопливо напяливать на себя.

 

Глава 8.

К двери Логова жертву всегда вели чёрные монахи, которые считались служителями зла. Белые торчки, якобы добрые, на это время лицемерно прятались по углам и выходили на свет лишь после того, как над дверью логова вспыхивал сигнальный фонарь. Тогда они снова появлялись, утешали родственников покойной и выплачивали им компенсацию. Чёрные же, напротив, под шумок незаметно исчезали.

 

Число сопровождающих драконью невесту жрецов не регламентировалось. Но по традиции их должно было быть не меньше двух, чтобы воспрепятствовать тому безумцу, который вздумает отбить предназначенную для съедения жертву.  Впрочем, за всю историю ритуала таковых не нашлось ни разу. Церемония всегда проходила без инцидентов. На это и рассчитывал Пирсилин. Он догнал процессию и, закрыв лицо капюшоном, присоединился к ней, стараясь отдышаться. Жрецы, сопровождавшие Фингилу, удивлённо посмотрели на припозднившегося собрата, но ничего не сказали.  

 

Лишённая одежды Фингила, чью не слишком соблазнительную наготу прикрывали здоровенный гирлянды огурцов и помидоров, а рот затыкал пучок петрушки, выглядела бы комично, если, конечно, не знать, куда её вели.

  

Жертва шла деревянным шагом и смотрела вперёд остекленевшими глазами, в которых не было ни страха, ни проблеска какой либо мысли. Немудрено, по обычаю её заставили выкурить так называемую «трубку спокойствия», набитую особым составом конопли.

 

Пирсилин, стараясь не делать резких движений, постепенно менял своё место в процессии, пробираясь вперёд. В момент открытия двери он должен был оказаться как можно ближе к девушке. Времени у него было мало, ведь от Храма до входа в Логово длина дороги всего двести метров.

 

Расступившаяся толпа, едва сдерживаемая взявшимися за руки милиционерами, приветствовала жрецов радостными криками, стрекотанием телекамер и вспышками фотоаппаратов. Праздник достиг кульминации.

 

Глава 9.

Верховный Чёрный Жрец дожидающийся процессию возле двери, снял с цепи, висевшей у него на шее, массивный ключ. Воздев его над головой, он несколько секунд постоял так, давая толпе время замолчать и проникнуться важностью момента.

 

Остановленная перед дверью Фингила слегка покачивалась под тяжестью висевших на ней плодов. Переодетый Пирсилин шагнул к ней и взял под локоток. Типа, чтобы поддержать. Сердце его бешено билось от волнения. Он даже забыл про то, что боится разоблачения, жрецов, дракона и прочих ожидающих его неприятностей.

 

Жрецы недовольно зароптали – поддерживать жертву было не принято. В этот момент ключ провернулся в замке, и Верховный Чёрный Жрец отворил дверь.

 

- Вот путь очищения народа от скверны стервозности и гарант общественной безопасности. – Произнёс он сакральную формулу, тыча пальцем в темноту открывшегося коридора. – Иди с миром, Вредная Дева, и пусть Хозяин будет доволен тобой, вкусом твоей плоти и плодами нашей земли. – Добавил он, делая знак своим подчинённым.

 

Жрецы сгрудившись вокруг оцепеневшей Фингилы, лёгкими толчками в спину и щипками за ягодицы заставили её начать движение.

 

 

Глава 10.

Пирсилин, крепко сжав локоть своей подруги, тоже шагнул в зев портала и, сразу перейдя на бег, потащил её за собой.

- Что ты делаешь, брат?! Она дойдёт сама. Вернись! Уходи оттуда! – Закричали жрецы, размахивая руками, но не решаясь перешагнуть порог Логова и уж тем более броситься в погоню.

- Идите в жопу! – Ответил им запыхавшийся Пирсилин традиционным приветствием своей подруги.

Фингила  едва передвигала одервеневшие от наркотика ноги, и ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы тащить её за собой. Ещё и сутана путалась в ногах.

 

- Он выбрал свой Путь. – Находчиво воздел очи горЕ Верховный Чёрный Жрец и пинком захлопнул за беглецом и Жертвой дверь, после чего быстро провернул в замке ключ. – Помолимся о его душе, братья, и будем надеяться, что Кабысдох изгонит его прочь, как изгнал он злобную гарпию Лакимузу. Кстати, а кто это вообще такой был?

- Хрен его знает. – Пожали плечами жрецы. – Укурок какой-то. Потом перекличку проведём, вычислим.

 

- Только что на ваших глазах имело место необычное событие. – затараторила в микрофон девушка-корреспондент. – Отважный, ответственный или просто безбашенный чёрный жрец решил сопроводить невесту дракона прямо в пасть её суженного. Безумству храбрых споём мы песню! Не переключайтесь, реклама пройдёт быстро.

Телевизионная девушка сделала знак оператору и нервно вытащила из кармана брюк пачку сигарет.

 

Над праздничной толпой на большом экране, установленном под сводами храмовой пещеры, весело запрыгал гном, рекламирующий угольные брикеты.

 

Люди замерли на своих местах, внимательно глядя на шахтёрский фонарь, висевший над закрывшейся Дверью Логова. Между ними деловито сновали просёкшие тему букмекеры, втихаря принимая ставки. За то, что сумасшедший жрец вернётся живым, игроки давали один к десяти.

 

Часть IV.

Логово дракона.

 

Глава 1.

Тоннель полого шёл вниз, слегка забирая вправо. Неровные стены смыкались куполом над шероховатым полом. Впрочем, долго рассматривать проход Пирсилин не смог. Дверь быстро захлопнулась и свет прожекторов, заливающий храмовую пещеру, померк. Тоннель погрузился во тьму. Стало тихо. Значит, погони не будет. Уже хорошо.

 

Философ остановился, переводя дыхание. Фингила, резко освободив локоть, как заведённая зашагала дальше. Сплюнув, Пирсилин быстро догнал её и взял за плечи. Он слышал мерное дыхание девушки, чувствовал её запах, но не видел не только её, а вообще ничего вокруг.

- Фингила, ты слышишь меня? Это я, твой… впрочем, неважно. Мы в пещере дракона. Слышишь меня? Можешь говорить?

Она не слышала, лишь немного покачивалась в его руках. Тело её было будто вырезано из дерева.

 

- Ах, да. – Хлопнул себя ладонью по лбу Пирсилин и вынул изо рта Фингилы пучок петрушки. – Сиди здесь и жди меня. Если же я не вернусь… Впрочем, я вернусь и мы выберемся отсюда. – Добавил он не слишком уверенно, после чего постарался усадить её на пол.

Попытка не удалась. Фингила упорно сопротивлялась. Тогда Пирсилин нагнулся и ударил свою подругу под колени ребром ладони. Её ноги подломились, и девушка осела вниз. Господин Укол пристроил её спиной к стене и, не слишком надеясь, что будет услышан, ещё раз велел сидеть тихо и никуда не отлучаться.

 

После короткого размышления, он вытащил из неё второй пучок петрушки, стянул с себя рясу и накинул её девушке на плечи, а одну из украшавших грудь Фингилы гирлянд томатов взял себе. Потом он не оглядываясь (да это и бесполезно было в темноте), пошёл вперёд.

 

Глава 2.

Пирсилин минут десять медленно продвигался вперёд в полной тьме. Как ни странно, идти было легко. Жрецы неплохо позаботились о том, чтобы обкуренная жертва без помех достигала цели.

Тоннель сделал пару плавных поворотов и осветился вдруг призрачным зеленоватым светом. В компьютерных играх такой эффект дают подземные растения-кусты, тут и там натыканные в подземельях.

 

Господин Укол, получивший возможность снова видеть место, на которое он ставит ногу, зашагал быстрее и почти сразу очутился в небольшой, около пятидесяти футов в диаметре,  пещере. Света по краям было меньше, и дальние стены тонули во мраке.

 

По низким сводам потолка ползали бесчисленные светящиеся насекомые самого отвратительного вида. Одно из них свалилось пришельцу прямо на ворот рубашки, и он брезгливо стряхнул зелёную букашку на пол. Сделал пару шагов в сторону и едва не споткнулся о тянущийся по полу силовой кабель. И тут же услышал звук работающего телевизора, исходящий из дальнего конца пещеры.

 

Пирсилин присмотрелся, и сердце его из груди переместилось в пятки, а рука невольно обхватила уютно торчавшее из бокового кармана брюк горлышко бутылки.

Там, откуда шёл звук, удобно развалившись в скроенном под его туловище шезлонге, лежал дракон Кабысдох и смотрел на старинный электронно-лучевой экран, показывающий какой-то фильм. Я могу ошибаться, но вроде бы это была «Власть огня».

 

Со спины дракон выглядел совсем не так, как на картинках в школьном учебнике или на газетных карикатурах. Серая чешуя плотно облегала тело рептилии, гребень был мертвенно-бледного цвета, чёрные крылья как плащ падали на пол через подлокотники, длинный хвост струился по песчаному полу.

 

Кабысдох навострил то, что заменяло ему уши, когтем нажал на кнопку пульта, убавляя звук телевизора, и, не оборачиваясь, спросил:

- Это ты, жертва?

Голос его прозвучал  глухо и совсем не страшно.

- Я за неё. – несколько приободрился Пирсилин и вытащил из кармана бутылку.

- Жертва разговаривает? Давненько такого не было. – Удивлённо сказал дракон.

 

Глава 3.

Кабысдох положил пульт на тумбочку, неспешно выбрался из шезлонга, развернулся и, стоя на четырёх лапах, подслеповатыми от постоянного полумрака и просмотра телевизора глазами уставился на пришельца. Морда у него была отвратительная, а зубы формой и размерами напоминали  опасные бритвы. На когти дракона Пирсилин старался не смотреть. Вместо этого он нервно поправил на шее позаимствованное у Фингилы томатное ожерелье.

- Что? Она ещё и в одежде? Ну вот, придётся обёртку снимать. – Недовольно проворчал ящер, шагая в сторону философа. - Я сколько раз им говорил, чтобы удаляли её с жертвы, а то в зубах застревает.

 

Господин Укол, прикинув быстро сокращающееся расстояние между ним и драконом,  поспешно скрутил пробку с бутылки и сделал из неё несколько хороших глотков, не чувствуя от страха, как водка обжигает горло и пищевод. Он приготовился к смерти и хотел встретить её в не слишком сознательном состоянии. Главное, чтобы Фингила осталась живой.

 

Кабысдох, плотно прижав крылья к спине, изготовился к броску. Пирсилин зажмурился.

 

- А чего это вы тут делаете?  - Раздался у него за спиной не слишком приятный, но очень знакомый женский голос.

 

Глава 4.

- Эй, почему вас двое? – Остановился дракон и подозрительно посмотрел на Пирсилина и стоявшую за ним Фингилу, украшенную овощами.

- Так получилось. – Объяснил философ и снова приложился к бутылке.

Дракон молчал, оценивая обстановку.

 

– Вообще-то жертва – это она. И она зря пришла сюда. Я же велел тебе оставаться в тоннеле. – Слегка заплетающимся языком прервал паузу Пирсилин, большим пальцем указывая на девушку у себя за спиной. – Только на сей раз ты её не получишь. – Заявил он дракону, после чего снова хлебнул водки, закусив её оторванным от своей гирлянды помидором.

- Интересно почему? – Оскалил зубы Кабысдох, и хвост его начал бить по песку, взбивая его фонтанчиками.

 

«Он, кажется, догадался, что у него хотят отнять Ежегодное Угощение» - подумал господин Укол.

- Потому что я тебе этого не позволю. – вслух сказал он, сделав ещё один глоток водки.

- Интересно, как это тебе удастся? – Оскалил зубы Кабысдох.

– Я убью тебя.

- Ты что, серьёзно его убьёшь? – Ахнула уже вполне пришедшая в себя Фингила и смущённо стала поправлять овощные гирлянды.

- Серьёзнее не бывает. – Ответил ей Пирсилин и ударил почти опустевшей бутылкой по ближайшему камню. Зазвенело стекло.

 

Сжав в кулаке   горлышко с зазубренными краями, он сказал:

- Ну, иди сюда, ящерица. – и сделал шаг в сторону дракона.

 

Страх куда-то ушёл. Захмелевший философ чувствовал себя героем, вооружённым не жалкой стеклянной «розочкой», а как минимум гранатомётом. Ну, и ещё он немного рисовался перед Фингилой. Она оценила это.

- Пошёл прочь, животное! – Закричала девушка и запустила в голову Кабысдоха сорванный с пояса огурец. Промахнулась, конечно.

 

- Офигеть, какая наглость! – Воскликнул дракон и набрал в лёгкие воздуха. Затянувшаяся комедия начала его утомлять.

Сейчас он, выдохнув огнём, поджарит этих странных людишек, затем, поедая жертву досмотрит кино, а потом сходит к двери и выкинет прочь обгорелый труп человеческого самца. Порядок есть порядок – одна жертва в год. Всё остальное вон из пещеры!

 

Глава 5.

Говорят, что любопытство сгубило кошку. В данном случае это похвальное, в общем, качество, сгубило дракона.

 

Если бы Кабысдох, не раздумывая, пустил струю, история Пирсилина и Фингилы, к радости читателя, тут же бы и закончилась. Увы, дракону вдруг стало интересно, что заставляет людей совершать столь опрометчивые, нелепые и совершенно нелогичные поступки.

- Почему ты ради её жизни готов убить меня? – Задержав дыхание, спросил он у философа.

 

Застигнутый врасплох этим вопросом господин Укол не придумал ничего лучше, чем ответить правду:

- Я люблю её. – Сказал он.

- Ты её что? – Поперхнулся удивлённый дракон, ни разу за свою долгую жизнь не встречавший такого странного слова. Ведь он привык, что к нему присылают тех женщин, которые вызывают чувства, прямо противоположные любви и за которых никто никогда не заступается.

- Ты меня что? – переспросила Фингила, забыв от радостного изумления обо всём на свете.

- Люблю. – Повторил Пирсилин и оглянулся на Фингилу.

 

Из-за этого взгляда он пропустил тот момент, когда Кабысдох от удивления поперхнулся. И это имело для последнего фатальные последствия.

 

Гипотоламус (или какой-то другой отдел?) маленького драконьего мозг из-за столь незначительного физиологического сбоя в организме выдал нервный импульс на долю секунды раньше положенного срока. Возбуждённая им огнетворная железа тут же сформировала искру и горючая смесь, не успев вылететь наружу, воспламенилась и сдетонировала в драконьем зобу.

 

- Ложись! – Закричала Фингила.

 

Она успела хотя бы присесть. Философ остался стоять на ногах.

 

Взрыв раскидал их в разные стороны,  опрокинув заодно шезлонг и тумбу с телевизором. Заискрил разорванный кабель. Насекомых впечатало в потолок пещеры. Всё погрузившееся во тьму пространство заволокло вонючим дымом.

 

Глава 6.

- Фингила, ты жива? – Спросил через некоторое время Пирсилин и не без труда встал на четвереньки. В ушах у него звенело, голова раскалывалась от боли. Подняться на ноги не было сил. Но, как ни странно, пьяным он себя больше не чувствовал.

На потолке понемногу загорались редкие зелёные звёздочки выживших насекомых. От противоположной стены послышался стон.

 

На счастье Пирсилина песок на полу пещеры был сухим и не пропускал ток из кабеля, так что током его почти не било. Философ пополз туда, где по его предположению находилась Фингила, и вскоре наткнулся на тушу дракона. Голова у неё отсутствовала напрочь, шея была разворочена как взорвавшийся орудийный ствол.

- Отмучался, бедолага. – Пожалел Кабысдоха господин Укол и с трудом двинулся вокруг мёртвого тела, путаясь в его истрёпанных крыльях.

 

Фингила была жива, и даже в сознании, но испугана едва ли не до смерти. Покрывавшие её тело гирлянды овощей, смягчив удар взрывной волны, превратились в пюре, и она приняла их за свои развороченные внутренности. Пирсилину с трудом удалось убедить подругу, что это не так.

А потом они, помогая друг другу, с трудом уселись на камнях и стали думать, как жить дальше.

 

Глава 7.

- Кабысдох принял жертву! – Торжественно провозгласил Верховный Чёрный Жрец, едва фонарь над входом в Логово вспыхнул ярким светом. – Впрочем, как-то странно он её принял. – Поправился он, когда фонарь тут же погас.

Люди на площади, только что готовые разразиться радостными криками, удивлённо молчали. Обстановка стремительно накалялась.

 

Главный чёрный торчок не зря учился в своё время у жрецов храма бога-кальмара Ктулху на мысе Брюква. От них он узнал, что шоу должно продолжаться вопреки всему и был готов к любым неожиданностям. Поэтому он тут же подал знак дежурному жрецу. Тот кивнул и немедленно дёрнул аварийный рубильник. Сигнальный фонарь загорелся вновь и больше не собирался гаснуть. Толпа горожан возликовала. К потолку пещеры взмыли десятки воздушных шариков. Захлопали пробки шампанского.

Белые жрецы вышли из тени. Выстроившись на сцене Храма, они запели торжественный гимн.

- Пора сваливать. – Сказал глава Чёрного Ордена и, стащив через голову свою сутану, остался в цивильной одежде, после чего смешался с толпой отмечающих праздник горожан. Его подчинённые тоже куда-то попрятались.

 

«Дорого бы я дал, чтобы узнать, что произошло в пещере. – Подумал замаскировавшийся Верховный Чёрный Жрец, покупая на ближайшем лотке стакан вина и пирожок с мясом. – Не случилось бы чего с Кабысдохом, а то ведь эдак весь бизнес пойдёт псу под хвост. Первым делом надо выяснить, что за хрен прошёл в Логово вместе с жертвой и что он там натворил. Самое обидное, что до конца праздника вход в пещеру будет закрыт. Ничего, подожду и проверю лично. А потом отстрелю кому-то бошку. Или ноги повыдёргиваю». – решил он и впился зубами в горячее тесто.

 

Глава 8.

Хвала злому богу Афтару, у пещеры дракона имелся второй выход! Через него, как уже говорилось, покойный Кабысдох иногда выползал на волю и летал по ночам над горами Помарин в поисках добычи. Жрецы тщательно скрывали этот факт от горожан, уверяя их, что ящер находится в постоянном заточении и кормится лишь ежегодными жертвами.

Для летающего дракона выход был идеальным. Но с человеческой точки зрения у него был один существенный недостаток – прямо за порогом была отвесная скала. В общем, выход выглядел как дырка в гигантском скворечнике, каковым, по сути, являлась драконья гора.

Пирсилин и Фингила, немного поплутав по ходам, тупикам и закоулкам пещеры нашли проход на волю по току воздуха и выбрались наружу, когда на улице уже стемнело.

 

- Вот и сходили в гоблинский цирк. – Сказала фройляйн Аусвайс, посмотрев вниз. Там, на невероятной глубине, в далёкой-далёкой расщелине светились какие-то огоньки.

- Это моя работа. – Указав на них, слабо улыбнулся Пирсилин. – Гномья шахта номер семьдесят четыре. Никогда не думал, что увижу её с этой стороны.

- И что мы теперь будем делать?

- Ночевать здесь. – Вздохнул философ. – Мы же не птицы. И даже не альпинисты.

- Ой, здесь прохладно, а я твою накидку забыла в тоннеле.

- Ничего, не возвращаться же за ней. Иди сюда, вместе теплее. – Пирсилин укрыл подругу снятым с себя пиджаком, который после взрыва выглядел не самым лучшим образом.

 

Обнявшись, они уселись в дыре выхода и свесили ноги вниз. Ночь была безлунная. В небе горели яркие осенние звёзды, какие можно видеть только в горах. Было действительно холодно, но, к счастью, из пещеры тянуло тёплым воздухом.

 

- Ты сказал дракону правду? – Спросила девушка, прижимаясь к своему кавалеру.

- Насчёт чего?

- Ну, про меня. Про нас…

- Про тебя? Разве я что-то говорил? – переспросил Пирсилин. – Погоди, мне что-то мешает.

- Это то, о чём я подумала? – Игриво поинтересовалась Фингила и протянула ладошку к ширинке его брюк.

 

Господин Укол, напротив, слегка отодвинулся от подруги и сунул руку в карман.

- Не совсем то. – Сказал он. – Что-то другое. Боги, это же мобильник! Я и забыл про него. Надо же не разбился и не разрядился! Хорошую технику делают гномы.

 

Глава 9.

Вертолёт был не голубым, сидевший за его штурвалом гном не был волшебником, да и прилетел он не вдруг, а после звонка Пирсилина в службу спасения. Стрёкот винтов разбудил людей и они, выскочив к выходу из пещеры, замахали лётчику руками. Впрочем, Фингила тут же опустила руки и одёрнула пиджак, под которым у неё из одежды был только присохший к коже томатно-огуречный сок с мякотью.

 

Гном развернул машину и набрал высоту.

- Куда это он? – Возмутилась Фингила.

- Его техника не рассчитана на наш вес. – Объяснил философ. – Скорее всего, сейчас пилот высадит наверху спасателей, они по верёвкам спустятся сюда и таким же образом эвакуируют нас с горы вниз.

- Точно?

- Надеюсь.

 

- А ты не надеешься, что сейчас я помогу вам обоим спуститься вниз гораздо быстрее? – Сказал кто-то позади них.

 

Глава 10.

Пирсилин и Фингила оглянулись. В проходе, почти полностью загораживая его своей массивной фигурой, стоял какой-то человек, вооружённый автоматическим пистолетом. Из-за его плеч выглядывали ещё двое. Возможно, за ними были ещё люди – разглядеть что либо мешала темнота.

- Ты кто? – Спросил Пирсилин. – Шума винтов вертолёта было уже не слышно, и оставалась надежда на то, что гномы спустятся к входу раньше, чем незнакомец откроет огонь. Надо было тянуть время. Философ призвал на помощь всё своё занудство.

 

- Неужто не узнали? – Удивился его вопросу незнакомец. – Тогда вы плохие прихожане и телезрители. Перед вами Верховный Жрец Чёрного Ордена. Моё имя Тул Равий. – Гордо заявил он.

- Иди в жопу, самозванец. - сказал Фингила. – Жрецы ходят в рясах, а не в офисных костюмах.

- До завтрашнего дня я не на службе. – опроверг её обвинение религиозный деятель. – Сейчас в городе рулят белые, так что мирская одежда мне положена по закону.

- Ну, если так, то Вам идёт этот пиджачок. – Польстил жрецу Пирсилин.

- Спасибо. – Кивнул ему тот и тут же спохватился: - Какой пиджачок, забери его Хазенвюрст и все Законы Диалектики!   Я вообще-то пришёл расправиться с вами за то, что вы прикончили Кабысдоха.

- Почему это мы? – Спросил философ.

- Потому, что ты нарушил обычай и забежал в логово вместе с этой жертвой. – указал на Фингилу стволом пистолета Тул Равий. – Она жива. Ты жив. А дракон лежит мёртвый в своём логове. И больше там никого не было. Ну, так кто его убил, а?

- Может он от старости помер? – предположила Фингила, стараясь опустить полы пиджака как можно ниже, чтобы жрецы, стоявшие за своим главарём, не пялились на её ноги.

- Как же, сам. Ему было всего триста лет, в то время как средняя продолжительность жизни его вида втрое дольше.

- Он взорвался, когда я ответил на его вопрос. – Устало признался Пирсилин.

- Какой вопрос? – Удивился жрец.

 

Ответить философ не успел. На площадке перед входом стало значительно темнее: на неё по сброшенному сверху канату один за другим съехали несколько крупных гномов в полном альпинистском снаряжении и загородили свет своими спинами.

 

Глава 11.

- А чего этот мужик пистолетом машет? – Быстро оценив обстановку, спросил предводитель спасателей, и его люди недвусмысленно взяли наизготовку свои альпенштоки.

- Это вам показалось. – Торопливо заявил Тул Равий, ловко пряча оружие в карман. Связываться с гномами у него не было ни малейшего желания.

- Хорошо. – Согласился гном. – Кого спасать будем?

- Нас. – сказала Фингила и к неудовольствию философа даже подпрыгнула от радости, вызвав живой интерес спасателей и жрецов к своей особе.

- Понятно. – Поправил каску предводитель. – Люди боятся выйти в город через логово, потому что там  дракон? Кстати, как вы вообще сюда попали и где ваше снаряжение?

- Мы боимся их. – Указал на переодетых жрецов Пирсилин. – А ящер всё, отлетался.

- Кабысдох умер?! – не поверили гномы.

- Ему вчера от моей красоты башню снесло. – захихикала Фингила. – и вам снесёт, если будете так пялиться на мои ноги.

- Фройляйн права. – Подтвердил слова девушки Верховный Жрец. – Ноги у неё, действительно, ничего, хотя и тонковаты. Тьфу, то есть я хотел сказать, что дракон таки да, больше не будет смотреть телевизор. Нечем. У него головы нет.

- Вы его ещё не похоронили? – напряжённым голосом спросил гном.

- Только осмотрели тело.

- Даём за него двадцать фунтов золота. – тут же предложил предводитель спасателей.

- Тридцать. – Стал набивать цену жрец.

- Двадцать два.

- Двадцать восемь.

- Двадцать пять, и ни унцией больше. Головы ведь у него нет.

- Уговорил, вымогатель. – Кивнул жрец и, шагнув вперёд, протянул руку спасателю. Тот, приподнявшись, скрепил договор рукопожатием.

 

- Эй, а как же мы? – капризно спросила Фингила.

- Вы? Надеюсь, теперь эти господа  выпустят вас через главный вход. – ответил гном. – А мы без помех эвакуируем отсюда тушу.

- За ваши двадцать пять фунтов золота я лично выведу их в город. – сладким голосом сказал Тул Равий. – Если, конечно, они пообещают мне немедленно убраться из него. Нашему бизнесу выжившие жертвы и герои не нужны.

- Мы согласны. – Кивнул ему Пирсилин и сжал руку своей подруги. – Думаю, пары фунтов золота на то, чтобы обосноваться на новом месте, нам хватит.

- Тогда вам придётся побыть здесь, пока наши бородатые друзья не рассчитаются со мной за тело покойного. Кстати, зачем оно вам? – Покосился жрец в штатском на гномов.

- В ритуальных целях. – Обтекаемо пояснил предводитель. Он снял с пояса рацию и дал команду пилоту. Чрез минуту в проёме выхода мелькнул вертолёт и, теряя высоту, пошёл на посадку.

 

Фингила уселась на камень.

- Подождём. – сказала она и подпёрла щёку кулаком.  – Два фунта золота того стоят.

 

Глава 12.

Пока гномы организовывали спуск останков дракона, жрецы отвели Фингилу и Пирсилина в Храм Диалектики, откуда на тайном лифте доставили их на поверхность.

- Одни убытки с вами. – Проворчал Тул Равий, отдавая Пирсилину причитающиеся  на эмиграцию деньги.

- Бывает. – Сочувственно вздохнул Пирсилин. – Но Вы представьте, насколько раньше появился бы в нашем городе герой, если бы в жертву рептилии приносили молодых невинных девушек?

- Э, ты чего сейчас сказал? – Дёрнула философа за рукав его подруга.

- К тебе это не относится. – Утешил её философ.

- Да, в этом есть резон. – Кивнул Верховный Жрец. – Но что теперь делать нам?

- Может быть, перестать убивать? – Предположила Фингила. – Знаете, быть жертвой не очень-то приятно.

- Но тогда горожане потеряют страх.

- А нужен ли он им? – Спросил у жреца философ.

- Действительно. – Поддержала его фройляйн Аусвайс. – Почему именно страх? Вот я слышала, были такие древние богини Кукумака и Казинака. Одна отвечала за нелепые поступки, а другая за сладости к чаю. Почему бы вам не назначить их богинями любви и не приносить им в жертву цветы и сладкие булочки?

- Это потому, что нет на свете ничего более нелепого и ничего более сладкого, чем любовь? – Уточнил Тул Равий.

- Да нет, это я просто никаких богинь больше вспомнить не могу, одна эта ваша диалектика в голове крутится. А ещё я есть хочу, вот и вспомнила про булочки.

- Интересная мысль насчёт богинь. – Почесал в затылке жрец. – Я подумаю. И, надеюсь, мы расстаёмся навсегда?

- Разумеется. – Кивнул ему Пирсилин. – Мы не намерены возвращаться в город.

- Я давно хотела переехать жить к морю. – Подвела итог фройляйн.

 

После этого жрец вошёл в кабину лифта, а философ и его подруга направились в сторону эльфийского рынка, чтобы обновить свой гардероб и чего-нибудь перекусить перед дальней дорогой.

 

 

Эпилог.

 

Рассказывают, что Пирсилин и Фингила Укол действительно переехали к морю - на мыс Брюква. Они поселились в пригороде его столицы – городка Ктулхтауна.

Иногда супруги ссорятся, но в целом, учитывая их непростые характеры, живут довольно мирно. Более того, они даже любят друг друга, хотя после Дня Дракона ни разу не говорили об этом.

Слегка контуженный после самоподрыва дракона Пирсилин совершенно бросил пить и открыл сувенирную лавку, управляясь с туристами так же ловко, как некогда с гигантскими кротами. Фингила работает делопроизводителем в портовой канцелярии.

 

Ах, да, чуть не забыл. Чтобы понравится местным жителям, они назвали дочку Охрей. Это имя родители дали ей в честь знаменитой Охренеллы, королевы пиратов и урождённой брюквинки. Им-то ничто, назвали и назвали, а каково будет бедной девочке с таким погонялом? Ладно, может привыкнет со временем…

 

Что же касается чёрно-белых жрецов-торчков, то они, вспомнив подзабытый диалектический закон отрицания отрицания, сумели запудрить прихожанам мозги и убедили их в том, что с этого года количество принесённых жертв перешло в качество: злой дракон сам себя отрицнул… отрицал… отринул… короче, перестал быть и вместо него стала диалектическая богиня любви Кукумака, которой надо ежемесячно приносить в жертву сладкие булочки и еженедельно некоторую толику денег. Иначе она обидится и вместо неё опять прилетит голодный и злой дракон. Как же без дракона-то, люди ведь тогда вовсе страх потеряют, и как прикажете ими управлять? Итак уже стало одним поводом меньше для написания доносов.

 

А вот о том, что сделали гномы с тушей дракона, лучше меня не спрашивайте. Честно говорю – не знаю.

Зато в бывшем Логове ныне открыт мемориальный музей жертв Кабысдоха. Он пользуется большим успехом у местных жителей и туристов и приносит жрецам нехилый доход. 

Другие произведения автора:

Собаки и бензин

Терешкова

Обжигающий свет