ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 19

   После выхода с Настей к митингующим и последующего с нею разговора, в котором она выказала собеседнику полное доверие,  мысли Юртаева невольно всё чаще и чаще обращались к ней, и эта сердечная тяга усиливалась ещё и осознанием опасности, в которой, по  его мнению, находилась Анастасия.   Поглощённый своими  переживаниями, Иван, казалось, не замечал особого к нему расположения Таисии, которая с нежностью и теплотой заботилась о нём.   Она вернула ему тетрадь, которую,  как она призналась, решила спрятать в ожидании обыска, а сообщила в АЕК потому что думала поначалу, что Юртаев что то замышляет.
"Из за того что человек просто пишет?" - поразился Иван.
" Все образованные опасны для простого народа, - отвечала Таисия. - А те что пишут - вдвойне. Эти безбожники смотрят свысока на тех, кто верует, и подмигивают у них за спиной. Считают себя умными, а нас - отсталыми. А на что им эта образованность? Лишь для того, чтобы местечко помягче да посытнее под солнцем занять и детям своим застолбить, а  на простых  людей свысока смотреть! В этом заключается великость? - Таисия нагнулась и похлопала по тетради, лежавшей на тумбочке: - Вот и ты, голубчик, юродствуешь, дескать "они всё ещё считают, что земля плоская, хотя наука давно доказала, что она круглая..." На кой чёрт мне сдалась твоя наука, коли она здравому смыслу противоречит и приводит ум в смятение? Ты никогда не задумывался, о том, что если бы земля была круглой, то все реки, озёра, моря и вся остальная  вода  стекла бы с неё вниз!"
"Нет во вселенной ни низа, ни верха, - рассеянно возражал Юртаев. - Но есть закон тяготения."
" Вот именно, не существует у вас ни низа, ни верха, ни Бога, ни души! "
   Такие разговоры не воодушевляли Юртаева как потому при всей своей благодарности к санитарке он считал её убогой, так и потому что совсем другой образ питал его душевное волнение.
  Жёсткие дискурсы не мешали Таисье подкармливать Юртаева вкусностями, собственноручно ею приготовленными, поправлять ему подушку, причёсывать волосы, брить, приносить чай, кофе и сигареты. Каждый раз она появлялась в палате с сияющей нежной улыбкой, сверкающим ласкающим взглядом.
Частенько, помогая Ивану приподняться на постели, она прижималась к нему своей пышной грудью, отчего он испытывал некоторое смущение.
  Отсутствие какой либо ответной реакции со стороны Ивана Таисия объясняла "общей тупоголовостью осин, которые уткнувшись в книги, не ведают, что вокруг них творится".
 Впрочем, она нутром постигла внутреннюю тонкую  натуру Ивана и познала  первое сомнение в том, что все осины отвратительны.
Юртаев в общении с Таисией кстати и некстати упоминал о Насте и всякий раз столь усердно её расхваливал, что санитарка в нетерпении махала рукой и прерывала: " Уже рассказывал!" Она испытывала некоторое раздражение, слушая эти дифирамбы и думала: " Что он мне постоянно в нос суёт эту девчонку?  Я то здесь перед ним стою. Ему меня мало?"
Однако ужасное увечье Анастасии мирило сострадательное сердце Таисии с красотой и молодостью девушки, захватившей воображение Юртаева.
       Лишь очень наивный человек может считать, что для Анастасии было чрезмерно тяжким испытанием - играть роль, даже если она столь неприглядна, как симуляция слепоты.  Женщины от природы склонны к исполнению куда более неблаговидных, как впрочем и самых возвышенных, сценариев. Наверное,  прелестные создания, прочитав это, поморщатся от презрения или негодования.  Думаю, однако, что ни одна из этих нимф не будет оспаривать тот факт, что почти непереносимым для молодой цветущей особы прелестного пола является невозможность видеть себя в зеркале, не помудрить над своей причёской, не подкрасить губки, ресницы, брови, не примерить то или иное платье.
   К счастью для Насти, в дамском туалете между раковиной и дверью находилось зеркало в полный рост, которое некогда было снято со старого трюмо, выброшенного на помойку. Настя оставляла провожатых за дверью, закрывалась на щеколду и предавалась собственному лицезрению. Ей стоило труда не усилить очарование своего милого личика при помощи косметики.
   Белкин, поспешно вернувшийся с церемонии на Чёрной горе, первым делом навестил дочь и подарил ей новый необычного зеленоватого оттенка халат с вышитыми на нём золотистыми иероглифами.
 Когда Настя, при помощи соседок, надела обновку, женщины в палате заахали:" Чудо какой халатик!"  "Обалдеть, прямо на глазах  меняет цвет!"
"Верно, - улыбнулся довольный Белкин. - Это хамелеон. Восемь различных цветов."
 " Жаль, Настюша не сможет оценить эту прелесть, " - вздохнула одна из женщин и тут же, спохватившись, зажала себе рот.
"Я переговорил с Кауфманом, - спокойно ответил Белкин. - Через неделю он сделает повторную операцию и вернёт Насте зрение. "
   Настя по уходу Белкина,  не снимая обновку, попросила проводить её в дамскую комнату. Как всегда, оставив провожатую снаружи, она закрыла дверь на щеколду, сняла очки и увлеклась созерцанием подарка. В это время во второй секции находилась Таисия, которая совершенно справедливо не посчитала нужным закрываться, и начищала до блеска унитаз. Она выглянула из проёма двери и остолбенела, увидев с каким восторженным блеском в глазах   Настя рассматривает свой наряд.
"Вот так слепая!" - подумала Таисия и тихонько вернулась к унитазу.
   Девушка надела очки и вышла. Санитарка закончила уборку и поспешила к главному врачу.
    Ею овладело самое тривиальное желание поделиться новостью, такое неудержимое, какое частенько бывает у женщин всех возрастов. Вплеталось сюда и желание поладить с новым главврачом, про которого было известно, что он состоит в Дружине самого  Клима Тимофеевича.  Артур, поздоровавшись с Таисией, всякий раз из вежливости спрашивал:"Не устаёте ли за целый день?"  Мнительная же Таисия думала " Не спровадить ли меня надумал? Я ещё тебя здесь переживу."
Артур, услышав  от подчинённой о симуляции Насти, погрузился в размышления.
Он не мог уразуметь, зачем девушке притворяться слепой. "Чепуха, - подумал он. - Бабке показалось."
Вечером ему позвонил Кауфман и объявил, что Анастасии срочно требуется повторная операция, которая возвратит ей зрение.
"Вот оно что! - ударил себя по лбу Артур. - Кауфману мнятся лавры Христа исцелителя! Придумал же осина! Как же он Настю впутал в свои махинации?"
  Когда Артур попытался выяснить это у Насти, она была вынуждена рассказать о печальных обстоятельствах Кауфмана.
Однако Артура больше поразило не бедственное положение дочери знаменитого хирурга, с которым он лишь пару раз на ходу  переговорил, а то что Анастасию записали в стан злейших врагов тополей.
  Дело приняло для Артура  неприятный оборот. Его осведомлённость о ситуации  была легко доказуемой, и вздумай санитарка донести в АЕК,  тут же вскрылось бы его, Артура, укрывательство симуляции больной.
"Старая дура! - внутренне негодовал он. - Заняться тебе нечем как только совать нос в чужие дела да сплетничать! Теперь мне просто положено отреагировать."
Доложить в АЕК Артуру не позволила обыкновенная брезгливость, и он позвонил Климу и как бы случайно в разговоре упомянул о сообщении санитарки.
" Доложил в органы?" - проскрипел  Клим.
" Нет ещё, - ответил Артур. - Осмысливаю ситуацию."
" Пока ты осмысливаешь, враги плетут заговор, - жёстко произнёс Клим. - История явно мутная. Вот пусть и разберутся кому положено."
 "Я переживал из за того , что лишил её зрения, а она дурачила меня! -  в раздражении думал Артур, набрав номер и слушая длинные  гудки. - Настал мой черёд."
"Телефон доверия АЕК, говорите," - произнёс металлический женский голос.

Другие произведения автора:

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 15

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 21

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 35