Размышления о психиатрии

Передо мной стенограмма радиопередачи московского отделения радиостанции «Свобода», вышедшей в эфир ещё в 2007м году, найденная мною в Интернете. Ведущая Кристина Горелик начала передачу с таких слов:

«Почему мы практически не видим на улицах людей с ограниченными возможностями? Потому что для них не создано элементарных условий: они не могут спуститься по лестнице, проехать на автобусе, перейти дорогу. Но сегодня они озабочены даже не этим, их главная задача - выжить. Ведь одни социальные пособия не прокормят, лекарства дорогие, а о дополнительной поддержке государства уже никто и не заговаривает. Плюс безразличие к проблемам инвалидов со стороны общества.

О праве инвалидов на достойную жизнь в московской студии Радио Свобода я беседую с руководителем региональной общественной организации инвалидов "Перспектива" Дениз Роз. С нами на телефонной связи из Астрахани депутат Государственной Думы России, член Комитета по труду и социальной политике Олег Шеин».

Приведу весьма показательный отрывок из записи вышеозначенной радиопередачи:

«Кристина Горелик: У нас ещё один звонок. Здравствуйте.

Роман: Здравствуйте. У меня к вам такой вопрос. В очень тяжёлом положении, я знаю, находятся люди, у которых есть психические заболевания и которые живут в психоневрологических интернатах. Это люди, чьи права очень сильно нарушаются. В частности, им, например, запрещают работать вне интернатов по специальности.

И часто туда попадают просто люди, у которых нет родителей и которым были поставлены диагнозы сомнительные в детских домах. Просто им не предоставили жильё, они живут в этих интернатах, и по сути, находятся они там в положении рабов: работают за копейки, они плохо питаются, живут в ужасных условиях, их хотят - выпускают, хотят - не выпускают из этих интернатов.

В связи с этим у меня такой вопрос. Вообще, известно гостье в студии о положении с правами проживающих в психоневрологических интернатах? И если да, то как, с ее точки зрения, это положение можно как-то исправить?

 Кристина Горелик: Простите, как Вас зовут?

Роман: Меня зовут Роман.

Кристина Горелик: Роман, можно я этот Ваш вопрос адресую депутату Олегу Шеину? Вы не возражаете?

 Роман: Конечно, нет.

 Кристина Горелик: Спасибо. Олег Васильевич, пожалуйста.

Олег Шеин: Там есть еще одна проблема, ощутимая и острая. Я за последние три года вытащил трёх или четырёх совершенно здоровых людей из нашего диспансера...

Кристина Горелик: Это что касается карательной психиатрии?

Олег Шеин: Да. Причем одного участника войны. И каждый раз это было довольно сложно, поверьте.

Конечно, ситуация в этих учреждениях, я думаю, мало изменилась по сравнению с тем, что было лет 10 назад.

Кристина Горелик: А также, наверное, что было в советское время. Вообще, нам очень сложно судить, поскольку учреждения довольно закрытые, туда не пускают. Вы посещали подобные учреждения?

Олег Шеин: Я был, и мои помощники тоже были неоднократно. Я могу сказать, что там очень плохие ещё и условия содержания людей, иногда - извиняюсь за такое выражение, но оно уместно - полускотские. Мне кажется, единственный способ как-то изменить ситуацию - это только развитие общественных организаций, может быть, тех же самых родственников, которые могли бы бить в набат и привлекать внимание.

Я еще раз подчеркну, я в судах нахожусь постоянно. Я только на той неделе участвовал в двух заседаниях по разным вопросам - это увольнения, это пенсии, это тарифы на коммунальные услуги и прочее. Я считаю, что львиная доля проблем просто заключается в том, что наши люди, за редчайшим исключением, мало могут отстаивать свои права. А, конечно, те, кто находятся в психиатрических диспансерах, просто такой возможности лишены.

Поэтому здесь должны уж как-то родственники сами вмешиваться и друг с другом кооперировать. Потому что надеяться, что сверху от нашего государства придет что-то хорошее, - я думаю, что таких иллюзий давно уже ни у кого в стране нет, у кого есть голова на плечах.
Кристина Горелик: Спасибо.

Дениз, Вы хотели что-то добавить?

Дениз Роз: Мне кажется, что, действительно, очень важно развитие общественных организаций. Тем более, что без нашего участия, мы знаем, ничего не сделается и в этой области, и во многих других областях. Нужно постоянно толкать и говорить громко об этом.

Но есть такая проблема, что любой общественной организации, когда она создается, нужна хоть какая-то поддержка, чтобы выживать, и даже какая-то поддержка, чтобы она могла правильно управлять своей работой, делать это профессионально. И вот тут возникает проблема, потому что пока мало таких программ. Вот наша, например, организация в основном работает за счёт западных фондов и проводит свои программы. Увы, пока в России очень мало таких возможностей».

Здесь необходимо выделить и прокомментировать один весьма характерный момент, который, к величайшему сожалению, упустили из виду как Олег Шеин, так и Дениз Роз. Никогда – по крайней мере, в обозримом будущем - родственники людей, страдающих психическими заболеваниями, не будут создавать какие бы то ни было организации, направленные на защиту тех, кто страдает от психиатрии. Не будут по той простой причине, что им самим выгоден тот беспредел, который продолжается в этой области.

Скажите – только честно – Вы верите, что в этой стране ещё что-то значат родственные чувства? Ответьте не мне, а самим себе. Лично я давно убедился в том, что они не значат ничего. Я сам знал десятки – если даже не сотни - случаев, когда в психиатрические лечебницы попадали люди, пусть и имеющие некоторые расстройства, которые вполне можно было бы вылечить и вернуть тех людей к нормальной жизни. Но их ближайшие родственники сделали буквально всё возможное и невозможное, для того, чтобы этого не произошло, вполне благополучно присвоив, таким образом, их движимое и недвижимое имущество. Это было ещё в СССР, где в людях оставалось что-то человеческое. Теперь же ситуация изменилась только в гораздо более худшую сторону. Поимённый список тех людей (имею в виду тех из них, с кем когда бы то ни было судьба сводила лично) занял бы в несколько раз больше страниц, чем вся данная статья.

Относительно недавно в новостях по центральному телевидению прошёл репортаж о судьбе девушки-инвалида, практически не имеющей возможности передвигаться самостоятельно, которую после специализированной школы-интерната отправили в психиатрический дом-интернат, мотивируя это тем, что поблизости нет никакого другого дома-интерната. Правда, было потом и продолжение того репортажа, вышедшее в эфир, спустя несколько месяцев, где говорилось о том, что именно благодаря тому репортажу нашлись родственники этой девушки, взявшие её к себе, а её отпустили к ним – видите ли! – с испытательным сроком, по завершении которого какая-то там специальная комиссия должна будет решить: разрешить ей остаться у этих родственников, или не разрешить? Говорилось там и о том, что те родственники уже успели показать её хорошим врачам, и те врачи утверждают, что её ещё можно поставить на ноги (в буквальном смысле) и дать ей хорошее образование. Я тоже упоминал об этой истории в одной из своих заметок. Правда, не знаю, чем же всё это закончилось? Нового продолжения этой темы не было. Вот что творится в психиатрических домах-интернатах. Но если даже эта в высшей степени отвратительная история и закончилась – хочется верить, что именно так и есть, - то гораздо больше подобных (и ещё гораздо более страшных) историй, которые не оканчиваются, а если и оканчиваются, то только смертью тех людей, и никогда не станут достоянием гласности. Случай с той девушкой, несомненно, являет собою то чрезвычайно редкое исключение, которое только подтверждает правила.

Хочу здесь предоставить слово вице-президенту российского отделения Гражданской комиссии по правам человека, кандидату медицинских наук Сергею Запускалову. Вот что он сам говорит о себе в начале своей статьи «Что такое психиатрия», которую мне также довелось отыскать в Интернете на сайте вышеупомянутой Гражданской комиссии, в бумажном виде эта статья публиковалась в газете «Конкордо»: «Получилось так, что с психиатрией я был связан всю свою жизнь. Дело в том, что мои родители, и отец, и мать, были врачами-психиатрами. И квартира наша была расположена на территории огромной психиатрической больницы. Так что когда я окончил медицинский институт, для меня было совершенно естественным пойти работать в психиатрическую больницу тоже психиатром. Там я проработал три года, а затем пятнадцать лет научным сотрудником в институте психического здоровья. В 1986 году защитил кандидатскую диссертацию. Это я сообщаю для того, чтобы было понятно, что то, что происходит в психиатрии, я знаю не понаслышке, а изнутри и очень хорошо. А происходит там очень и очень много такого, что, если бы это происходило в любом другом месте, считалось бы уголовным преступлением».

Далее С. Запускалов продолжает: «Беда в том, что область психиатрии, в нашем обществе, является совершенно особой. Ни один депутат Государственной Думы не обладает такой непробиваемой неприкосновенностью, ни один судья не обладает такой полной абсолютной властью как психиатр. И это происходит только лишь по той причине, что считается, что психиатру дано право решать является человек в здравом рассудке, или нет. Вы можете быть абсолютно уверены в том, что Вы что-то знаете, и сотни, тысячи других людей могут быть согласны с Вами, но психиатр скажет, что это психическая болезнь и Вы, и тысячи других людей, уверенных в своей правоте, будут считаться невменяемыми, а, следовательно, они должны быть помещены в психиатрическую больницу, с ними можно будет делать всё что придет в голову психиатру, не смотря ни на какие Ваши протесты.

Нигде, ни в одной самой беспредельной тюрьме не существует такого наглого, беспардонного принуждения, как в психиатрической больнице. Даже раб имел больше прав, чем психически больной. Именно поэтому с психиатрией надо кончать и чем быстрее это произойдет, тем лучше от этого будет для всех, в том числе и для самих психиатров. Почему? Откуда такая уверенность в преступности психиатрии? Наверно у многих есть знакомые, которые работают психиатрами. И я знаю, что это могут быть хорошие, милые люди, к которым частенько обращаются за помощью. Я не говорю о том, что в психиатрию идут работать одни негодяи. Чаще всего в нее приходят очень хорошие, порядочные люди. Вопрос в том, почему эти люди начинают совершать преступления. А совершают преступления все психиатры. Без исключения. Чтобы понять это я позволю себе привести несколько слов из истории психиатрии.

Нужно сказать, что психиатрия, как медицинская специальность, появилась сравнительно недавно. Психически больных было немного и, вплоть до 19 века, они содержались в обычных тюрьмах в ужасающих условиях. Их безумие объяснялось в основном мистическими причинами, такими, как одержимость дьяволом и т.п. Отсюда и методы "лечения" сумасшедших скорее напоминали средневековые пытки, направленные на изгнание "бесов". Один из таких методов, например, состоял в том, что человека направляли идти по коридору. Затем, неожиданно, под ним открывался потайной люк и человек падал в ледяную воду. Однако, многие врачи-гуманисты того времени пытались хоть как-то облегчить судьбу сумасшедших людей, настаивая на том, что для безумных должны строиться самостоятельные учреждения, где к ним было бы более человеческое отношение».

С. Запускалов отмечает: «Большую роль в том, что безумие стали считать болезнью, сыграло открытие микробов и понимание того, что многие болезни вызываются микроорганизмами. Когда же было открыто, что прогрессивный паралич (очень распространенное психическое расстройство в прошлом столетии) вызывается бактериями сифилиса, медики ещё больше утвердились в мысли, что психические болезни, также как и многие телесные заболевания, вызываются материальными причинами, которые можно обнаружить, если очень постараться. Соблазн в этом смысле был очень велик, так как в случае нахождения материальной причины психических заболеваний, например такой, как микробы, у врачей появлялась реальная возможность с помощью различных уже привычных средств: хирургия, химические препараты, электричество, изменения температуры и тому подобное воздействовать на материальную причину болезни и излечивать её.

Интенсивные поиски в этом направлении до настоящего времени, к сожалению, ничего существенного не принесли. Если бы можно было собрать в одно место всю литературу, посвященную поиску материальных причин психических заболеваний, думаю, что этими книгами можно было бы заполнить очень и очень приличное помещение от пола и до потолка. Где только не велись эти поиски. Изучались типы строения человеческого тела, особенности ушных раковин, формы черепа, состав крови человека и отдельных её клеток, наследственность и даже рисунок линий на коже ладоней, тот, что используется в криминалистике. С изобретением всё более мощных инструментов исследования, таких как электронный микроскоп, современные компьютеры, ученые-психиатры стали пытаться найти причину психического заболевания в самых мельчайших структурах самых различных клеток. Или пытаться с помощью невероятно сложных математических сопоставлений найти причину психических нарушений у человека в сочетании самых несопоставимых особенностей его жизни, например характера отношений с начальством, женой, строением ушных раковин, характером поведения клеток крови и состоянием психического здоровья его ближайших и самых отдалённых родственников. В связи с этим невольно вспоминается анекдот про пьяного, который искал потерянные ключи от квартиры под фонарным столбом. Когда его спросили, он что, здесь их потерял? Он ответил, что здесь просто светлее и легче искать.

До сих пор, когда двадцатое столетие уже заканчивается, материальные причины психических заболеваний всё ещё не найдены. Психиатров это, однако, никогда не смущало. И в конце 19 века немецкий психиатр Емиль Крепелин решил, что раз невозможно различать психические заболевания по причине их возникновения, то можно их различать по тому, как они чисто внешне себя проявляют. И он на основании схожести внешних проявлений психических расстройств у больных выделил 5 групп психических заболеваний. То есть к концу 19 столетия было только пять психиатрических диагнозов. Сегодня их насчитывается около четырехсот, но больным от этого лучше не становится.

Представьте себе, что у Вас сломался телевизор, появились какие-то помехи, а вы совершенно не разбираетесь в телевизорах и не знаете, как они устроены. Возможно, Вы слышали от кого-то, что, иногда, если телевизор похлопать, он может исправиться. И вот, Вы начинаете хлопать по своему телевизору, сначала осторожно, а потом всё сильнее. Пытаетесь крутить разные ручки, и, может, Вам повезёт и телевизор, вдруг, неожиданно начнёт работать. Вы обрадованы, горды собой, потому что отремонтировали такую сложную технику. Но проходит немного времени и телевизор снова ломается. И уже никакие похлопывания не помогают а, возможно, даже приводят к каким-то новым поломкам. Что ж, Ваши старания его отремонтировать будут тщетны до тех пор, пока Вы не изучите его устройство. Но даже если Вы его разберете полностью по деталям, Вы всё равно не поймёте, как он устроен, если не будете знать о существовании электричества и по каким законам оно работает. Что-то похожее с этой историей с телевизором произошло в психиатрии, когда психиатры стали пытаться "лечить" те пять психических заболеваний, которые выделил Крепелин. Поскольку причины заболеваний оставались неизвестными, то методы лечения психически больных очень сильно напоминали с одной стороны процедуры изгнания бесов, а с другой - попытки исправить телевизор с помощью покручивания, похлопывания, с использованием так называемого «метода тыка», когда тыкают отвёрткой или чем-нибудь ещё в разные места с надеждой, что что-то да поможет.

Естественно, ничто не помогает. Более того, психике человека, его здоровью наносится непоправимый вред, последствия которого тем более тяжелы и разрушительны, чем более интенсивным было это "лечение". И сейчас, на пороге третьего тысячелетия, последствия такого "лечения" гораздо более фатальны, чем сто лет назад. Потому что такие изощренные методы "терапии" как электросудорожная терапия, психохирургия, психофармакотерапия были изобретены в двадцатом столетии.

 Каждый более или менее опытный психиатр, если дело касается близкого человека, друга или родственника, сделает всё для того, чтобы этот человек как можно позже с момента начала своего заболевания попал в психиатрическую больницу, а лучше всего, если он туда совсем не попадёт. Потому что каждый психиатр знает: чем раньше человек попадает в психиатрическую больницу и чем раньше он начинает принимать психиатрическое лечение, тем быстрее наступает его деградация. Больной опускается как человеческое существо всё ниже и ниже и, в конце-концов, начинает вести так называемый вегетативный, то есть растительный, образ жизни, когда все его желания сводятся только к тому чтобы есть, спать и отправлять другие естественные потребности. Что же это за методы?

Влажные обёртывания - это метод, который используется до настоящего времени, при котором человека заворачивают, как куклу, в простыни и намачивают их холодной водой. При этом человек испытывает сильное переохлаждение и панический страх, поскольку в этом состоянии он совершенно беззащитен.

Психохирургия, то есть хирургическое разрушение мозга. Один из наиболее распространённых и часто применяемых вариантов психорирургии сводится к тому, что стальной спицей протыкают сбоку от глаза рядом с носом глазницу (это очень тонкая косточка), спица проходит в лобные части головного мозга и потом её поворачивают кругом, просто разрушая мозг человека. После такой операции человек полностью теряет человеческий облик навсегда. Он, становится уже, ни на что не способен.

Электросудорожная терапия, или ЭСТ. При этом методе лечения, на голову человека накладываются электроды, и пропускается разряд электрического тока напряжением от девяноста до двухсот вольт. Вследствие этого у человека развивается самый настоящий эпилептический припадок со всеми вытекающими отсюда последствиями и осложнениями. Мало того, что ЭСТ сопровождается нередко смертельным исходом, самими психиатрами в результате анализа большого количества случаев применения ЭСТ статистически доказано, что в результате её применения у людей происходит разрушение головного мозга с образованием в ткани мозга пустот, заполненных жидкостью. Вследствие этого человек теряет память, происходит расстройство работы желез внутренней секреции с развитием эндокринных заболеваний и в конечном итоге также происходит полное разрушение личности пациента.

Ещё один современный метод лечения психически больных - это инсулино-коматозная терапия. Суть метода состоит в том, что человеку вводится чрезвычайно большая доза гормона поджелудочной железы инсулина и у него наступает кома, состояние, от которого нередко умирают больные сахарным диабетом.

До настоящего времени используется такой метод лечения, как сульфазинотерапия. При этом методе лечения человеку вводят шприцем масляный раствор серы. В результате в месте укола появляется страшная боль, припухлость, краснота, до сорока градусов повышается температура тела, ощущается жуткая ломота во всём теле. Не случайно этот метод применяется в качестве наказания "непослушных" больных. После нескольких таких процедур человек становится согласным на всё. Он готов перенести любое насилие, лишь бы только не повторять эту лечебную пытку.

Наконец психофармакотерапия, то есть лечение психических болезней с помощью различных химических соединений. Необходимо отметить, что психиатрических лекарств становится всё больше и больше. Новые названия этих препаратов обрушиваются на нас каждый год лавиной. Многие из них становятся для людей такими же привычными как аспирин, продаются без рецепта и даже начинают раздаваться в школах учителями или школьными психологами для того, чтобы ученики стали более спокойными. Нас уверяют в том, что это совершенно безвредно и не даёт никаких отрицательных последствий. Но это не так. Не существует безвредных психиатрических средств, просто потому, что эти химические соединения, проникая в клетки мозга, приводят к необратимому нарушению химических процессов, протекающих в человеческом мозге. Эти вещества, как бы они не назывались, дают только два эффекта: они вызывают жуткую подавленность, невероятно болезненный и неконтролируемый спазм мышц, изматывающую неусидчивость, в результате которой больные не могут найти себе места и вынуждены целыми днями беспрерывно ходить из угла в угол. Состояние, вызываемое этими веществами, крайне тягостное и лица, содержащиеся в психиатрических больницах, любыми правдами и неправдами стараются избежать приема этих медикаментов. Вторая группа веществ вызывает чувство успокоенности, улучшает настроение, вызывает расслабление мышц (в том числе и мышц сердца, что иногда приводит к его остановке и смерти человека), привыкание к этим лекарствам, появление зависимости от них, психической и физической, и, как следствие этого, ухудшение самочувствия, возникающее в результате их отмены. Но то, что здесь описано один к одному наблюдается у человека, когда он принимает наркотики и становится наркоманом. Фактически, эти лекарства и являются ничем иным, как наркотиками. Они, кстати говоря, весьма часто с этой целью и используются наркоманами и имеют свое специфическое название "колеса". Это наркотики, и как бы их не называли, они продолжают оставаться наркотиками. И если человек принимает их, он становится самым настоящим наркоманом. И это всё. Других методов лечения в современной психиатрии не существует. Всё что применяется психиатрами так или иначе наносит непоправимый вред человеку».

С. Запускалов удивительно верно подметил относительно соблазна, появившегося с открытием микробов, вызывающих болезни. В своей блестящей работе «Дух. Душа. Тело» величайший учёный, врач, философ, мыслитель и священник, канонизированный Русской Православной Церковью (Московской Патриархии) Лука Войно-Ясенецкий убедительно доказал, что мыслительный процесс если и имеет какое-то отношение к чисто физиологическому функционированию человеческого мозга, то весьма отдалённое и опосредованное. Так что, в самом деле, психические заболевания, их происхождение следует искать не в органических причинах, а в чём-то другом, равно как и воздействовать на оные заболевания с целью их излечения (если, конечно, речь идёт о реальном, а не мнимом их излечении) надлежит не с помощью каких бы то ни было средств физического и физиологического воздействия, как лекарственных средств, так и других, описанных выше С. Запускаловым.

Мы отметим здесь и ещё один немаловажный момент, к сожалению редко когда упоминаемый в связи с психиатрией. Среди врачей-психиатров удивительно высокий процент лиц еврейской национальности, что, само по себе, не может являться случайностью. Как отмечала в своё время газета «Наше Отечество»: «Из всех видов мафии самой опасной является еврейская медицинская мафия».

Чтобы проиллюстрировать, какой козырь получает эта мафия, когда дело касается психиатрии, приведём ещё один отрывок из вышеозначенной статьи С. Запускалова: «Не имея истинных, объективных признаков психического здоровья или нездоровья, вся диагностика врачом психиатром осуществляется на основе сравнения с самим собой. И если человек думает как-то иначе, чем этот врач психиатр, то, естественно, ему и выносится вердикт психически больного. Такая "диагностика" приводит к тому, что всё большее и большее число окружающих психиатра людей попадают в категорию "психически больных", поскольку все люди разные и каждый чем-то отличается от него самого. Именно поэтому современная психиатрическая классификация насчитывает около четырехсот психиатрических диагнозов, в отличие от пяти в прошлом веке.

Весьма примечательна, в этом смысле, манера психиатров общаться друг с другом. Когда они разговаривают, то невольно ставят психиатрические диагнозы своим коллегам, друзьям, родственникам. Поэтому когда их слушаешь, можешь услышать что-нибудь типа: "Ты знаешь, моя жена такой эпилептоид" и т.п. Весь мир, каждый человек им кажется не таким, как они, а, следовательно, ненормальным и опасным. Любое упоминание о духовности человека, религии вызывает у них кривую ухмылку и презрительное хмыкание. Беда психиатров в том, что они продолжают "лечить" людей даже тогда, когда выходят из стен психиатрической больницы. Это их несчастье и в этом кроется их жестокость и опасность для общества».

Отметим: это не беда психиатров, а их тягчайшее преступление, не имеющее сроков давности. Когда кто-либо говорит, что врачи-психиатры хуже фашистов, то это не преувеличение, не литературный образ и не метафора, а сухая констатация факта. Между прочим, на мой взгляд, просматривается прямая связь идей немецкого врача-психиатра, упомянутого в статье С. Запускалова, с возникшим позднее немецким фашизмом. Тот факт, что и то, и другое имело место в одной и той же стране трудно объяснить простым совпадением. Да и вообще, есть ли в этом мире что-то случайное?

Характеризуя моральный облик врачей-психиатров, С Запускалов рассказывает о таком вопиющем случае, свидетелем которого ему довелось стать ещё в самом начале своей работы: «Я вспоминаю случай, когда один молодой психиатр, мой одногруппник по институту, во время сдачи врачебного дежурства в психиатрической больнице, докладывал о том, что ночью одному из пациентов стало плохо, и он умирал. Далее он рассказал о том, как он проводил оживляющие действия: делал больному искусственное дыхание, массаж сердца, вводил внутривенно сердечные лекарства и, не без гордости, сообщил о том, что больной остался жив и что он нуждается в дополнительном наблюдении и соответствующем лечении. Я присутствовал во время его рассказа, потому что должен был дежурить следующие сутки после него. Также вместе с нами находились наиболее опытные психиатры больницы, врачи высшей категории - заместители главного врача по лечебной работе. И когда мой однокашник закончил свой рассказ, они стали смеяться (их было двое), обвиняя его в том, что он делал. Зачем, говорили они, Вы затратили столько сил на какого-то душевнобольного, не спали всю ночь, делали ему искусственное дыхание (как вообще Вы это делали, это же так противно), а самое главное, угробили столько лекарств совершенно напрасно. Потому что кому он нужен. Будет он жить или нет - это не имеет никакого значения. У него нет родственников, он пролежал на психе уже несколько десятков лет и никого его смерть не будет волновать. Одним психом больше, одним меньше - какая разница.

Когда мы вышли из кабинета, мой товарищ никак не мог понять, что он сделал неправильно. Он мне говорил о том, что он принимал клятву Гиппократа и сделал всё в соответствии с этой клятвой: он использовал все свои знания и силы для того, чтобы спасти человека, неважно кто он и где находится. Он не мог одного понять, что клятва Гиппократа к психиатрам не имеет никакого отношения. Этот человек очень скоро спился, уволился из психиатрической больницы и мне неизвестна его дальнейшая судьба. Но не все психиатры кончают так как он. Многие плодотворно усваивают уроки своих старших наставников и в короткое время становятся такими же как они, полностью оправдывая свою преступность тем, что психические заболевания неизлечимы. Изо дня в день, приходя на работу и осуществляя лечение, которое по сути своей уже является преступлением, психиатры сами становятся всё в большей и большей степени преступниками. И, к сожалению, это закономерность, не знающая исключений».

         С. Запускалов совершенно справедливо отмечает: «Когда мы боремся с психиатрией, мы боремся с преступной идеей, которая делает людей, исповедующих её, преступниками. Когда мы разоблачаем их преступления, делаем их достоянием гласности, а преступным психиатрам предоставляем возможность справедливо искупить свои злодеяния против прав и свобод человека, мы помогаем, прежде всего, самим психиатрам стать более этичными, а потом уже и всему человечеству избавиться от бредовой идеи о том, что его душевное состояние можно исправить, разрушив его тело. Именно поэтому необходимо разоблачать преступления психиатров. Сами они это сделать не в силах».

Тем не менее, на мой взгляд, он ошибается, если всерьёз полагает, что кто-то из психиатров ещё может, говоря его словами: «искупить свои злодеяния против прав и свобод человека», что могут они «стать более этичными» - и всё написанное им только подтверждает невозможность (даже чисто теоретическую!) подобного развития событий. Полагаю, что и сам С. Запускалов придерживается, на самом деле, такого же точно мнения, а подобные слова в его статье - в данном случае это всего лишь «фигура речи».

Из всех вышеприведённых свидетельств вытекает однозначный вывод: жертвой психиатрии может стать каждый из нас. Потому мы все должны бороться с этим злом, не откладывая нашу борьбу «на потом» - никакого «потом» может просто не настать. На месте тех людей, кто сегодня пострадал от психиатрии, завтра может оказаться каждый из нас. Тем не менее, как показывают история, современность, практика и жизненный опыт, организованное общественное мнение – это великая сила. Тем более, если это организованное общественное мнение подкреплено продуманными, организованными общественными делами. Перед этой силой – хочется верить – рано или поздно не устоит не только психиатрия, но и гораздо более зловещие явления нашей жизни.

Как говорил в своё время Мартин Лютер Кинг: «Мы должны противопоставить физическому насилию силу духа». От себя лично добавлю: силу духа мы должны противопоставить насилию физическому и насилию психиатрическому. Насилию  психиатрическому вообще, и насилию карательной психиатрии в частности.

2011-01-18 

Другие произведения автора:

Жемчужный морс

Психиатрия и её преступления

Она зажгла лучик