Непредвиденное задание 2

Серебристые открытые туфельки на тончайшей, едва заметной глазу шпильке; узкие ремешки, обвивающие стройные икры; невероятно воздушное, просвечивающееся и вместе с тем скрывающее тело короткое платьице, едва прикрывающее кругленькую попку; небольшая, но даже на взгляд упругая, как каучуковый мячик, грудь; чуть-чуть подзагоревшие обнаженные руки и плечи, длинная шейка и короткая стрижка золотистых волос… При виде такой особы в таком баре самое время было или протереть глаза, или вызвать полицию… впрочем, вызвать можно было еще и скорую психиатрию, как бы, для страдающих галлюцинациями, но таковых среди легионеров сроду не водилось.

– Мальчики, не устали еще пить? – томно проворковала обладательница сногсшибательных достоинств, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

– Она – дура?.. – лениво осведомился Уголек у сидевшего ближе к нему Кота.

Вопрос был риторическим, но расслабившийся товарищ все-таки решил ответить, изложив свое видение момента:

– Не думаю, – пожал плечами Котяра. – Ну, деньги свои отрабатывает, как же еще-то…

– Думаешь, ей не сказали – перед кем она будет демонстрироваться? – вновь поинтересовался Уго, как-то уж очень нарочито не обращая внимания на девушку.

– А кто того бармена знает? – вновь поддержал разговор блондин. – Ежели сволочь, вполне мог ничего толком не сказать… хотя – это вряд ли, скорее уж, наши ей еще не попадались. Много ли ты помнишь в Легионе таких, кого лично орденами награждали, хотя б и только по телевизору?..

Разговор между ними шел на таких пониженных тонах, что даже стоя рядом различить отдельные слова было бы нелегко, а девушку отделял от гастатов и стол, и пара кресел, да еще из телевизора лилась хоть и неназойливая, но довольно громкая музыка… что-то из кантри, кажется…

– Мальчики, – чуть обиженно, но теперь уже с легкой опаской, капризно протянула золотоволосая блондиночка. – Ну, мальчики… может, перестанете шептаться между собой...  все-таки…

– А чо? – вскинулся, будто только-только увидев вошедшую, Уго. – Ты чо?.. откуда?

– Как это – чего?.. – немножко подрастерялась от такого странного вопроса вошедшая девушка.

Она не так давно начала свой профессиональный путь и, пользуясь данной от природы нежной внешностью, старалась играть с клиентами этакого ангелочка в чем-то не от мира сего, и было уже в её практике – самые грубые и задиристые таяли от её воздушного образа сказочной принцесски. И хотя перед появлением в компании гастатов её предупредили, что ребята это резкие, непредсказуемые, авторитетов и стереотипов не признающие, она все-таки не ожидала такого откровенного пренебрежения к себе с первых же секунд знакомства.

– Как это – чего? – повторила девушка, старательно преодолевая растерянность и понимая, что надо бы прямо сейчас брать быка за рога. – Немножечко развеяться, развлечься не желаете? А то сидите здесь в полном одиночестве, без женского внимания и ласки…

– Поразвлечься с тобой? – Олигарх резко, с шумом сбросил с соседнего кресла ноги и будто подброшенный пружиной поднялся над столом, внимательно вглядываясь в профессионалку.

– И со мной тоже… – опять подрастерялась девушка, ожидавшая совсем других вопросов и, как минимум, приглашения к столу.

– А ты одна-то нас троих потянешь? – скептически спросил Уголек, перехватывая разговор, заставляя девушку отвлечься от Олли и взглянуть на него, тем самым сбивая её с толку еще больше. – Сомневаюсь я чегой-то…

– А ты не сомневайся, лучше – попробуй… – начала, было, профессионалка, но её тут же перебил насмешливый Олли:

– Не потянет, даже и думать нечего. Один Котяра её полночи прокантует за милую душу до смертных судорог оргазма, а мы с тобой, Уго, будем облизываться и слюной давиться в сторонке…

– А чего сразу как что – так Котяра, Котяра… – привлек к себе внимание и самый молодой из троицы, делая по-детски обиженное лицо и надувая губы. – Как умею, так и получается…

– Да, Котяра может, он такой, – казалось, не обратив никакого внимания на слова блондинчика, поддержал приятеля Уголек. – Разве что – хором её оприходовать? Ну, как тогда, в этом, как его… эх, все время забываю, как городок назывался…

– В Бердхольде, – подсказал Олигарх, вспомнив, какое иностранное наименование было в последнее время на слуху при случайном просмотре телевизионных новостей.

– Во, точняк, в нем, как сейчас помню!!! – нарочито обрадовался Уго, будто и в самом деле мог забыть хоть что-то в этой жизни.

– Ладно, уговорила, Мальвина, – сказал Олли, обращаясь теперь к девушке.

– Не, не Мальвина, – не согласился, снова вмешиваясь, Уголек. – Та с голубыми волосами была, а эта – вишь, блондинка почти…

– Почему почти? – окончательно растерялась названная было Мальвиной.

– Да ладно вам, грызуны, чего на девку-то набросились?.. – с добродушной улыбкой сказал Кот, подымаясь с места и обходя стол, чтобы приблизиться к продолжающей стоять на условном пороге девушке. – А ты, давай, не тушуйся, чего там… сымай трусы, знакомиться будем…

То, что было под платьем у блондинки, звания трусов никак не заслуживало, скорей уж трусишки – две ленточки с полуладонным лоскутом материи при них, но после откровенного жеста Котяры, обозначившего как бы расстегивание форменных брюк, девушка испуганно переступила с ноги на ногу, всерьез подумав, что лучше было бы быстро слинять отсюда, пока не началось… А тут еще и Олигарх с нарочитым хохотом взгромоздил ноги на край стола, едва не сбив на пол стоящий поблизости лафитник.

Почувствовав, что они явно переборщили со своими незамысловатыми развлечениями над профессионалкой, Уголек поднялся из-за стола.

– Стоп, воины! – вскинул он вверх правую руку с открытой ладонью и, дождавшись пока Котяра вернется на свое место, а Олигарх примолкнет, обратился к девушке: – Тебя как зовут?

– Мария… – уже совсем растерянно пролепетала, озираясь через плечо на полупустой зальчик бара, блондинка, прикидывая, успеет ли она на каблуках добраться до выхода или придется скрываться за стойкой бармена.

– Машка, значит, – констатировал Уго. – Ты с подружками или одна? И где база? Ну, не здесь же, в самом деле, нам тебя пользовать…

– Это… ну, есть подружки, конечно, только их собрать надо, – с трудом пересилив себя, вернулась в деловую колею профессионалка. – А место у меня есть, совсем рядом, через квартал, квартирку снимаю, там никто не помешает… да и не дорого со мной совсем, вы не подумайте…

– Хотел бы я глянуть на тех, кто сумеет нам помешать, – саркастически хмыкнул Уголек. – Значит, с подружками, как я понимаю, пролёт… если и дозовешься кого, то часа через три-четыре, да и придут уже с работы, в процессе, так сказать, или уставшие, или, хуже того, в дым пьяные…

Слегка задержав руку во внутреннем кармане френча, гастат вытащил оттуда жесткую еще от новизны крупную купюру красноватого оттенка и, зажав её между пальцами, взмахнул, изображая стилизованные крылья бабочки. Следом за ним и Олли с Котом также быстро и деловито достали подобные же денежные знаки.

– Вот гляди, – сказал Уго. – Это тебе от нас, если всех и сразу… или одна купюрка – от меня, к примеру, если с одним… сутеру твоему отдельно отстегнем, считай, это деньги только твои…

Девчонка с облегчением вздохнула, мысленно укоряя себя, что так легко попалась на незамысловатый, подростковый розыгрыш – грубоватый, бесцеремонный и жестокий по форме, но простой, без извратов и второго черного дна – по сути.

– Ну, если только вы меня обижать не будете… – борясь с собственной жадностью, ответила Машка, не в силах оторвать глаз от купюры в руке Уголька.

Такие деньги, даже в одинарном размере, она бы не заработала и за неделю, ежедневно отдаваясь паре-тройке любителей ангелочков с порочными повадками. А махнуть разом, за одну ночь, едва ли не месячный заработок, да еще «чистыми»… «Вечернее платье куплю, – решительно подумала Машка. – Длинное, с разрезами и чтоб спина голая… а еще браслетик, тот, серебряный, который смотрела на прошлой неделе…»

– Ну, так пошли тогда, чего время терять? – выдвинул конкретное предложение Котяра, хотя с языка его так и рвалось: «Обязательно обидим, за такие деньги-то – как не обидеть?», но гастат сдержал мальчишеский позыв в очередной раз поиздеваться над безответной девчонкой.

– Надо бы еще водки подкупить, – деловито отметил Уголек, кивая на почти опустошенные бутылки. – Да и закуски какой-никакой – тоже…

– Это не здесь, – категорически заявил Олигарх. – В баре тут всё втридорога, лучше по дороге в магазин какой заглянуть, там и затовариться, вот только – закуску на кой? Кажись, нажрались уже до отвала…

– Так мы же не одни, – хмыкнул Уголек и обратился к чуток ошалевшей от такой деловитой энергетики и непривычной щедрости Маше: – Ты чего поесть хочешь? Ну, кроме всяких фруктов, понятное дело…

«Ой, вы меня еще и кормить будете», – едва не вырвалось у девушки, но она вовремя, изящненько и нарочито закашлялась в маленький кулачок и сказала:

– Может, креветок или крабов? Или еще каких вкусненьких морепродуктов? Вам тоже полезно будет, если на всю ночь останетесь… тут, совсем рядом, магазинчик есть дешевый. Не то, что в центре дерут за то же самое…

– Да нам эти морепродукты, как мертвому припарки, – засмеялся Олигарх, деловито застегивая мундир. – Рановато еще о потенции беспокоиться-то…

Поднявшиеся со своих мест и окружившие Машу гастаты оказались на полголовы ниже девушки. И если бы не их сухощавое телосложение, больше всего напомнили бы гномов, роящихся вокруг Белоснежки. Впрочем, без своих чумовых каблуков профессионалка оказалась бы, пожалуй, вровень ростом с Котярой, самым невысоким из ребят.

– Давайте на выход, – скомандовал Олигарх, подталкивая Машу под упругую попку. – А я расплачусь и догоню…

…Квартирка у Машки оказалась не маленькой, а просто крошечной, видимо, переделанной из какой-то подсобки – то ли бывшей слесарки сантехников, то ли дворницкой, зато с отдельным входом сразу с улицы через тесный, двоим гастатам не развернуться, тамбур. Десяток квадратных метров занимала широкая, не новенькая, но все еще добротная, крепкая кровать, явно рабочего предназначения, и маленькая тумбочка, заполненная женскими аксессуарами, как витрина парфюмерной лавки. Еще в комнатке смог поместиться явно антикварный, неизвестно, каким ветром сюда занесенный, скрипучий венский стул, который тут же оседлал шустрый Олигарх, едва вся компания шумно и весело ввались внутрь.

А за простенькой, ситцевой занавеской от потолка до пола, видимо, доставшейся Машке в наследство от прежних обитателей помещения, скрывалась совсем уж микроскопическая кухонька с газовой плиткой и узким столиком у кирпичной капитальной стены, с открытой душевой кабинкой, обложенной зазеленевшим, старым кафелем и таким же открытым унитазом в маленьком углублении, символически обозначающем отделение санитарных удобств от пищеблока. В непонятного назначения нише в самом дальнем углу помещения скрывался древний, в черных пятнах облезшей эмали, но все еще рабочий холодильник с чудной, больше похожей на автомобильную, ручкой на дверце.

На столик в кухне Котяра и Олигарх вывалили закупленное в подсказанном Машкой магазинчике: мясо крабов, королевские креветки, кальмары, копченую осетрину и даже баночную икру. Наверное, такого роскошества стол не видывал со времени своего рождения. А вот из спиртного гастаты приобрели вместо водки хорошего джина, хоть и местного производства, но, уже за прошедшие три дня пребывания в городе, опробованного и оцененного на «отлично».

А вот с посудой и под выпивку, и под закуску моментально образовалась напряженка. По всему видно было, что гостей более одного, редко если двоих, сюда Маша не приводила, да и сама старалась питаться где-нибудь в городе, не напрягая себя кухонными заботами. Но все-таки два бокала под шампанское, старый граненый стакан и две чайные чашки после десятиминутных поисков обнаружились, так же нашлись и несколько тарелок и блюдец, похоже, давно в употреблении не бывавших.

Кое-как разложив не требующую приготовления закуску, захватив с собой бокалы, стакан, чашки и бутылку джина, Уголек и Котяра повалились на застеленную зеленовато-голубым покрывалом постель, полурасстегнув кители, но даже не сняв сапог. А вот Маша разулась, едва войдя в помещение, пробормотав как бы про себя: «С этими каблучищами все ноги переломаешь…», и еще в тесном тамбуре-прихожей повесила на невидимый в темноте, но хорошо ей известный гвоздик тоненький, почти невесомый ярко-желтый плащик, в котором она ходила по улице.

– А что это у нас так всё тихо и скромно, как на показательных учениях? – спросил Уголек, подтягивая под себя ноги и пытаясь одновременно глотнуть пахучего джина из чайной чашки.

– А как должно быть? – поинтересовалась Маша с угла постели, скромно присевшая там и усиленно налегающая на обильно политое майонезом крабовое мясо, когда еще достанется поесть такого деликатеса вволю?..

– Должен быть бардак, суматоха и неразбериха, как во встречном бою! – провозгласил со стула Олли, расстегивая до конца френч и демонстрируя белоснежную, подстать короткому псевдопрозрачному платьицу девушки, нижнюю рубашку.

– Да ну тебя, вспомнил тоже, – поморщился Кот, да и Уго с легким неудовольствием покачал головой.

Встречный бой положительных ассоциаций у гастатов не вызывал, и проштрафившийся Олигарх предложил следующий вариант:

– Ну, тогда хотя бы, как в армейском штабе, когда там узнали о танковом прорыве в пяти километрах от себя…

– Такое годится, – всхохотнув, согласился Уголек, кажется, даже припомнивший, что тогда творилось в том самом штабе. – Машка, ты чего все еще по полной форме?.. давай, не сачкуй, раздевайся…

– Прямо так сразу?.. – почему-то удивилась Маша, поспешно запивая глотком джина из тонкостенного бокала очередной кусочек лакомства.

– А чего ждать? – поторопил её и Олигарх. – Через полчаса, считай, все равно все голые будем, так что – начинай, не задерживайся, а мы поддержим…

– А и правда, – быстренько и изящно облизав остреньким розовым язычком измазанные в майонезе пальчики, махнула рукой Маша.

Несмотря на небольшой профессиональный стаж, она уже давно не испытывала никакого смущения, находясь перед клиентами без одежды. А чем эти мальчишки отличаются от прочих взрослых и даже иной раз пожилых дядечек? Разве только тем, что платят побольше, да хотят всё сотворить вместе, втроем, ну, так у каждого свои причуды в голове и в жопе… а от нее с такого дела не убудет…

Маша столкнула с груди вниз край своего воздушного, никаких прелестей её фигурки не скрывающего платья, качнула из стороны в сторону талией, приподняла попку, задрала ножки и – осталась в одних малюсеньких трусиках, заметить которые на её теле мог только опытный мужской взгляд.

– Вот это дело! – удовлетворенно сказал Уголек, без стеснения рассматривая упругую грудь девушки с торчащими, как крохотные экзотические ягодки, темными сосками в маленьких кофейного цвета ореолах.

Он даже протянул руку и с любопытством потрогал один из бугорков, кажущийся искусной нарисованным на женском теле.

– Все свое, без имплантантов, – чуточку развязно, но не переходя еще некой границы, поощрила его Маша. – У меня таких денег нет, чтоб силиконом накачиваться…

– Да он тебе и не нужен, – одобрительно поддержал девушку Олли, приподымаясь со скрипящего стула. – Вот и у меня тоже – все свое, думал-думал какой имплантант закачать, так опять же – времени нет на баловство…

Олигарх сдернул с плеч френчик, но не успел его пристроить на спинку стула, как Уголек сделал удивленные глаза:

– Стой-стой-стой! Что я вижу, Олли?!!! Глаза меня не обманывают?

– А что такое? – сразу не понял насмешки гастат.

– Несмотря на все запреты и неоднократные предупреждения ты таскаешь с собой оружие по мирному городу?.. – закатил в демонстративном возмущении глазки Уго.

– Тьфу на тебя, – в сердцах высказался Олигарх. – Я уж подумал, что подворотничок криво подшил…

С внутренней, левой стороны френча из самодельной, но хорошо подогнанной на место кармана кобуры торчала вороненная рукоятка армейского пистолета.

– Можно подумать, ты с одним засапожным ножичком в город вышел, – засмеялся Котяра, прислушивающийся к разговору товарищей.

– Не, ну вы слышите! – с театральным возмущением воскликнул Уголек. – Я-то, вообще, капрал, а мне делают замечание всякие рядовые… Кстати, а откуда у вас, господа рядовые плохообученные, нетабельное оружие? За пистолетики-то, небось, в ведомости не расписывались, по документам они за вами не числятся…

– Болтун – находка для шпиона, – выдал патриотическую сентенцию Олли, вешая френч на спинку стула. – Сейчас глянем, что у тебя запазухой…

И, как оказалось, предложил он это не напрасно. Уголек таскал с собой и большой армейский пистолет, подвешенный, как и у друзей, на левой внутренней стороне френча, и маленький, почти дамский, совсем, казалось бы, смешного калибра, но совершенно неприметно помещающийся в кармане брюк. Глядя округлившимися глазами, как со смешками и издевками демонстрируют свое оружие и запасные обоймы друг другу гастаты, Машка, казалось бы, даже не замечала шаловливых ручонок Котяры, ощупывающих её тело. Впрочем, разоружение это продолжалось совсем недолго.

– Ну, по чарочке и начинаем? – предложил Олигарх, деловито избавляясь от сапог и штанов. – Где наши индивидуальные средства защиты?..

– Мальчики, так ведь можно и так… – успела было пискнуть Маша, желая услужить таким симпатичным и необыкновенным клиентам, но Уго возразил:

– А лечить ты нас потом тоже так будешь? За десять минут?

– Ну, я же чистенькая, – оправдываясь, засмущалась девушка.

– Это ты знаешь, ну, может, еще венеролог твой, а мы – нет, – сурово «приговорил» Олли. – А на лечение нам время тратить нельзя, и так его у нас мало… Значит – поехали?..

Но – это предложение-тост-команда слегка запоздало. Кот уже приступил к «основному блюду», пристроившись за спиной аккуратно уложенной на бочок Машки.

– Как всегда, – со смешливой укоризной покачал головой Уголек. – Наш васька слушает, да ест…

– Да ладно, – махнул рукой Олли. – Он долгоиграющий,  раньше начнет, авось к утру кончит…

«Это что ж – они до утра не угомонятся? – с безразличным к самой себе и даже каким-то веселым ужасом подумала Маша, ощущая внутри себя энергичные упругие движения молодого тела. – Без продыху, что ли… а ведь предупреждали же они тебя, дуру…»

А Уго и Олли, как ни в чем не бывало, будто и не занимались рядом с ними интимным делом, продолжали прихлебывать джин и обмениваться короткими, только им понятными репликами, казалось, к происходящему совсем не имеющими отношения. Впрочем, честно говоря, Машке было не до них, она полностью отдалась тем приятным и, что ни говори, желанным ощущениям, которые дарил ей Котяра. Все-таки, молодой паренек, пусть и не очень умелый, вовсе даже не испытывающий романтических чувств к профессионалке, обладает целым набором иных достоинств, ставящих его гораздо выше тех, кто значительно старше, опытнее, но – пресыщеннее и извращеннее.

Девушка теперь уже в охотку, полуприкрыв глаза, постанывая и двигаясь навстречу, отдавалась молодому гастату и просто не могла видеть, как Олигарх на несколько секунд выскользнул в тамбур, обустраивая там из подручных средств примитивную сигнализацию на вход. А Уголек деловито, будто всю жизнь этим занимался, припрятал среди разбросанных вещей, под матрасом мерно поскрипывающей кровати, под подушками и еще где-то все четыре огнестрела и обязательные, хотя также нетабельные засапожные ножи… А потом кто-то из гастатов выключил свет в комнатенке, заменив яркую лампочку в пестром стареньком абажурчике под потолком на куда более интимное освещение от ручного фонарика, поставленного на полу «на попа». И – сперва Уго, а следом и Олли присоединились к разгорячившейся в извечном движении парочке… и теперь уже шесть рук скользили по стройному телу девушки, оглаживая, пощипывая, крепко сжимая…

Первым – уж такая физиология у паренька – «отстрелялся» Олигарх… откинулся на спину, в сторонку от продолжающих интимные игры партнеров, истомленным, медленным движением стянул наполненную резинку, отшвырнул её куда-то, не глядя… пару-тройку секунд поборолся с вбитой с детства привычкой пойди под душ, переборол и привычку, и самого себя, кое-как обтерся предусмотрительно захваченным с кухни полотенцем и буквально тут же засопел, отодвинувшись на самый край постели, подложив под стриженый висок кулак… Потом, получив свою долю удовольствия, и даже повторив её еще разочек, угомонился Уголек, тоже не глядя, небрежно расшвыряв использованные презервативы по комнате. Но засыпая, капрал все-таки успел протянуть руку и выключить стоящий на полу фонарик, оставив Кота и Машку в полной темноте, окон-то в комнатке не было, впрочем, это вовсе не помешало им… говоря умными словами, визуально парочка насладилась друг другом уже давно. А теперь ни о каком наслаждении: визуальном ли, тактильном – речь не шла. Машка, кажется, окончательно уснула в самом процессе, утомленная изрядной дозой джина, сменой поз, бесконечным мужским движением, несколькими яркими оргазмами и тремя партнерами по очереди и сразу. А Котяра все продолжал и продолжал над притихшим женским телом извечные мужские движения… будто оправдывая слова своих товарищей о собственной неутомимости. Однако, как все в мире имеет свое начало, так и все имеет свой конец, кроме самого мира, естественно. Кот чуть захрипел, задергался, изливаясь куда-то в темноту, чувствуя, как захлестывают его эмоции достигнутого финиша… слегка оттолкнулся от похолодевшей спины спящей Машки и провалился в бездну то ли сна, то ли малопонятного секундного забытья… 

Другие произведения автора:

Искажение. Ответный ход

По чуть-чуть (таймлайн) 2

Искажение. Прозаседавшиеся