Предрешенность

Я по крови рожденный быть поэтом,
В котором грех заложен от начала.
А то, что было частью маргинала,
Не стоит говорить об этом.
Так что я рос забитым и нервозным
И от удушия просил себе отравы.
Покуда жил для дьявольской забавы,
Как никогда хотелось быть серьезным.

Хотелось жить! Хотелось знать так много!
Но для меня здесь было все закрыто
И в повседневности разбитого корыта
Не мог я жить и с Богом и без Бога...
Но, Боже правый, вылез бы из кожи,
Когда бы мог в крови я не умыться!
А то ведь глотка воет как волчица,
Когда кладут тебя на траурные ноши.

Теперь меня судьба все дальше гонит,
Все дальше от ужасного предела.
Но туча, что над нами там висела,
И до сих пор в душе моей трезвонит.
И потому спесивец жил в поэте,
И потому умел он ненавидеть,—
Ведь тяжко быть слепцом на этом свете,
Еще труднее — ясно это видеть.

(на фото я)